Родилась 9 февраля 1904 года в Петербурге.
Специалист в области общей и популяционной генетики.
Детские и гимназические годы провела в городе Измаил (Молдавия), куда мать с тремя дочерьми переехала после развода с мужем. Круг интересов Зои Софроньевны в юности был широк, что помогло ей в будущем: музыка, философия, математика. Всегда отличалась замечательной наблюдательностью.
И прекрасным чувством юмора.
«Отец Дионисий, молодой и красивый, – помнила она и через много лет. – Заканчивая воскресную литургию, он выходил на амвон без креста в руках, выставлял вперёд две своих лапы и командовал гимназисткам противным голосом: подходите по парам. Мы подходили, и он совал под нос одной левую, другой правую лапу. Жаль, никто ни разу не догадался её укусить».
В 1922-ом году поступила на факультет агрономии и зоотехнии Петроградского сельскохозяйственного института. По окончании института работала зоотехником в городе Себеж Псковской губернии, затем заведовала государственным свиным заводом в совхозе Подберезье под Витебском. Попав в 1929-ом году в Ленинград на Всесоюзный съезд генетиков и селекционеров, Зоя Софроньевна познакомилась со своим будущим мужем – генетиком Павлом Романовичем Леперером. Именно он посоветовал ей перейти на работу в Центральную генетическую станцию, расположенную недалеко от Москвы. Эту ЦГС в то время возглавлял Н.К. Кольцов. И у него работали выдающиеся генетики: С.С. Четвериков, С.М. Гершензон, Д.Д. Ромашов, А.С. Серебровский, Б.Н. Васин, П.Ф. Рокицкий, В.С. Кирпичников. Зое Софроньевне удалось устроиться на станцию в качестве практикантки без зарплаты. К сожалению, когда в 1930-ом году ЦГС влилась во Всесоюзный институт животноводства, Зое Софроньевне пришлось уволиться: родился ребенок, квартиры в Москве не было. К счастью, очень вовремя пришло неожиданное приглашение от Б.Н. Васина, зав кафедрой генетики и селекции в Институте пушного звероводства Наркомвнешторга.
С 1932 по 1942 годы Зоя Софроньевна – доцент, зав кафедрой генетики и селекции Горьковского государственного университета. Когда в 1935-ом году руководство университета решило пригласить на работу С.С. Четверикова, только что вернувшегося из ссылки, Зоя Софроньевна сама предложила ему занять её место. А когда возникла необходимость пригласить ещё одного очень нужного для университета специалиста, Зоя Софроньевна уступила ему часть своей доцентской ставки.
Трудно поверить в подобный альтруизм, но так было.
В годы войны работала районным зоотехником в городе Курмыш Горьковской области. С 1944 по 1948 годы – старший научный сотрудник, затем зав сектором селекции дубового шелкопряда на шелководческой станции в Харьковской области.
Августовская сессия ВАСХНИЛ (1948 г.) резко изменила жизнь З. С. Никоро.
В связи с несогласием с теоретическими положениями академика Т. Д. Лысенко, её, как и многих других советских генетиков, лишили возможности заниматься наукой. На руках и на попечении Зои Софроньевны в это время находилось пять детей (из них двое – приёмные). Она переехала в знакомый ей по детству город Измаил и там работала педагогом-воспитателем в детском туберкулезном санатории, а ещё баянистом в базовом матросском клубе, аккомпаниатором Дворца пионеров, даже пианисткой эстрадного оркестра ресторана «Голубой Дунай».
Лаборатория генетики популяций З. С. Никоро
К счастью, времена менялись.
В 1957-ом году академик Н.П. Дубинин пригласил Зою Софроньевну в организующийся в Новосибирске Институт цитологии и генетики, и с той поры (до кончины в 1984-ом году) Зоя Софроньевна жила и работала в Академгородке. С февраля 1958-ого года – старший научный сотрудник; с 1963 по 1971 годы – зав лабораторией генетических основ селекции животных, с 1971 по 1978 годы – зав лабораторией генетики популяций.
«Зоя Софроньевна запомнилась многим как худенькая старушка, медленно идущая по коридору института, чуть согнувшись, с руками за спину, правая за локоть поддерживает левую, – вспоминал доктор биологических наук М. Голубовский. – Хотя она и не любила внешних проявлений “слабого пола”, – всегда оставалась женщиной, и проявляла чисто женское неравнодушие ко всему небанальному, самобытному, красивому. “Посмотрите, какая у него арийская внешность”, – с восторгом говорила она об одном красавце математическом генетике с прямым носом и белокурой копной волос. “Откуда вы взяли такие цыганские нахальные глаза?” – поддевала другого. И третьему: “Вы читали рассказы Мопассана? Если нет, тогда вы не знаете, что такое усы у мужчины, и для чего они вам...”»
Академик В. К. Шумный вспоминал: «Мы с женой снимали комнату рядом с домом, в котором жила Зоя Софроньевна. В её окне свет часто горел до утра. Зелёный абажур на подоконнике, склонённая голова над книгами, словарями, неизменный “Беломор”.»
В Академгородке Зоя Софроньевна написала замечательную книгу воспоминаний – «Это моя неповторимая жизнь» («Akademia», Москва, 2005).
Кандидат биологических наук, доцент – вот все её научные регалии.
Награждена Орденом «Знак Почёта», медалями, почётным знаком «Заслуженный ветеран Сибирского отделения АН СССР». Кажется, не так уж много. Но Зоя Софроньевна относилась к тем поистине счастливым людям, для которых главным были результаты научных исследований. Те результаты, что одинаково высоко ценятся и друзьями, и оппонентами.
Геннадий Прашкевич
Обратная связь