«Я знаю, ЧТО должно на свет родиться»

«Я знаю, ЧТО должно  на свет родиться»
11 ноября 2021

Галина Шпак не хотела, чтобы ее называли поэтессой. «Я поэт, и не нужно титуловать меня со скидкой на мою женскую сущность». Ее творчество сполна заслуживает подобную самооценку.

Наше первое знакомство состоялось при несколько необычных, однако, вполне профессиональных обстоятельствах. Однажды – давно это было, а кажется, будто вчера – в местной организации Союза писателей мне предложили отправиться в командировку к низовьям Оби на агиттеплоходе речного пароходства. Нужно было посетить с выступлениями самые отдаленные, нередко почти заброшенные уголки обширного водного бассейна, где на пристанях, земснарядах, различных судах работали замечательные люди – труженики реки. Встречаясь с ними, рассказать о новостях литературы, ознакомить с произведениями сибирских писателей, остановиться и на собственных творческих размышлениях, находках, опубликованных и еще не напечатанных текстах. Принимали тепло, поездка оказалась насыщенной встречами, наблюдениями над жизнью речников, не обходилось и без диспутов. 

Последнее выступление состоялось перед командой теплохода, и часть стихотворного цикла, написанного на теплоходе, я посвятил этим ребятам. Там, в кают-компании, мне и подсказали: «Зайдите в редакцию нашей газеты «На вахте» и предложите им ваш цикл». Как только сошли на берег, немедленно я так и поступил. 

Стихи у меня приняла как раз Галина Шпак. Расспрашивала о впечатлениях, и я уже тогда заметил, как оживляют ее разговоры о путешествиях: заискрились глаза, стала с воодушевлением говорить, что и сама мечтает о деятельности, связанной с путешествиями. Вскоре ее пригласили на работу в газету «Наука в Сибири». 

Орган ученых за сорок следующих лет – именно таков стаж там Галины – из малоизвестной ведомственной многотиражки усилиями авторов и сотрудников превратился в заметный всесоюзный еженедельник, охватывающий прорывные события по всем направлениям современной науки и техники. Читающей публикой отмечался и высокий уровень рождающегося буквально на глазах усилиями сибирских литераторов, включая и журналистов «Науки в Сибири», научно-художественный жанр. Галина Шпак входила в плеяду мастеров этого направления в публицистке и специфической прозе.

Галина имела возможность реализовать свою, как говорят, охоту к перемене мест, посещая не только НИИ Новосибирского Академгородка, но и академические филиалы Сибирского Отделения Академии наук в других городах, отдаленные участки, где работали сибирские ученые – специалисты самых различных наук, новаторы, первопроходцы неизведанного, необычайного в природе и обществе…Ее яркие, увлекательные очерки – ими зачитывались по всему необъятному пространству сибирского ареала. Рождались замечательные, искренние, яркие стихи. Галина, заметим, не стремилась немедленно выйти в свет с накопленными произведениями. При жизни она издала всего шесть сборников, особенностью являлось то, что в каждую книгу она включала только новые произведения, а перепечаток прежнего старалась избегнуть. И это всегда были события, обсуждаемые и в пределах писательского и журналистского сообществ, и на читательских конференциях, диспутах, в рецензиях СМИ.

Помимо литературного творчества, ее разнообразный дар проявлялся и в увлеченности художественной лепкой, из глин лучше других признавала камчатскую, а работу поэта над словом уподобляла обработке самодеятельным скульптором естественного сырья. Одна из книг поэта называлась «Керамика». 

Вдумчивого, оригинального стихотворца в Сибири любили и почитали. Трогательно звучит написанное ею посвящение в книге «Контраст» (2006): Галина Шпак благодарит земляка – белоруса Ивана Панасюка, друзей – ученых Сибирского отделения Российской академии наук за поддержку в издании новой книги, а журналистов еженедельника «Наука в Сибири», где работает автор, – за дружеское участие».

Для публикации в «Бумеранге» отобраны по одному произведению из каждой книги Галины Шпак.

Борис Тучин Фото Владимира Новикова

ШПАК.jpg

Поэзия Галины Шпак (1931 – 2009)

Земля подарит воду мне и глину.
Пойдет плясать, завертится кружало*.
И тайной песней, песней соловьиной
Подскажет путь, а это ведь немало.
Чтоб руки развязать, освободиться 
От нетерпенья взяться за работу. 
Я знаю, ЧТО должно на свет родиться. 
Теплеет глина от моей заботы.
И дышит, дышит под рукой – живая!
И тянется послушно, без натуги, 
Как будто мысль мою опережая. 
И вырастает на гончарном круге 
Все то же древо с древними корнями 
Добра и зла. Мои плоды не сладки!
Как ни крути, мы выбираем сами 
Свою судьбу. Загадкой на загадку 
Не трудно обменяться мне с природой – 
Я только что в руках ее держала!
Ведут нас ритмы жизни и свободы,
И время переломное настало.

(Керамика, 1988)


_____________
* Гончарный круг

Кубики льда

Когда целуют в лоб – я холодею.
Душа горит – сознайся – дожила
До той поры свободного паденья, – 
Ещё чуть-чуть и догоришь дотла.
И никакие царственные речи
Меня не тронут, и не восхваляй:
«Любовь, любви…» любовью станут реки,
Текущие на Север. Этот край
Большого солнца и больших соблазнов,
Слепящих льдов и непроглядной тьмы,
Всегда для нас навечно безотказный, 
Как мир иной, куда боимся мы 
Уйти совсем и не вернуться больше,
Замкнется круг – большой меридиан,
Откуда-то возьмётся слово божье –
Целует Ледовитый океан.

(Контрасты, 2006)



Вдвоём с памятью

Не хочу я тебя огорчать –
На земле тяготенье другое.
Надломился двужильный рычаг,
На крутильных весах перебои,
И часы отстают там, внутри,
Суть и плоть задрожат в лихорадке.
Я сказала себе: «Не дури!
Кто кого положил на лопатки?»

Ну, конечно, она, а не я.
Ей пристало выказывать немочь
От рождения до забытья 
И топтаться в извилинах на ночь.

Наплывает – сверкают огни.
Вижу искры из глаз, дыры в сетке.
Сколько тысяч! – Забытые дни 
Замелькали со скоростью света. 
И в трубу, а оттуда живот
В платье розовом, американском,
Выпирает с натугой – вперёд…
Нам втроём не угнаться за мамкой.
Туфли сбросила и через плац,
Мимо красных казарм гарнизона…
Из роддома доносится плач,
И на облаке девочка Зоя
Замерла и таращит глаза,
И отец наш погиб в сорок третьем.
Раскалённые вспышки, лузга,
Самолёт, искорёженный смертью.

Помню место? Узнать наяву
Я смогла бы, и вижу сквозь дебри
За Уралом живую канву – 
Серебристые заросли вербы.
Разойдутся круги. Темнота 
Распластает, не чувствуя веса.
Чтоб уснуть, я считаю до ста!
Это я или мама воскресла?

(И жизнь похожа на стихи…, 2010)



На реке Лене

Идет – плывет весёлый теплоход, 
Его бока надраены до глянца
Волной летучей. Что произойдет,
Когда волна окажется на шканцах?
Лежу на верхней палубе – печёт!
Прищурив глаз, смотрю на мир небесный, –
Там тоже волны. Солнце – на бочок –
Плывет, как раньше, не видать прогресса.
Разрезан пополам Полярный круг, 
По борту справа – остров Аграфена – 
Возьми меня в число своих подруг,
Твоя земля заветная нетленна.
Скажи хоть слово в шутку и всерьёз, – 
Где верхний добрый мир, где – злобный?
Сверкают пляски медленных стрекоз
И крылья можно разглядеть подробно.

(Авиа-птица, 2000)


***

  Спокойный сон травы,
Далекий взмах побегов.
Зеленым электричеством,
Девичеством весны
Согрет и побежден
Тревожный сумрак снега.

Туманность Андромеды
Бросает на Весы
Излишки белых звезд.
Границы уточняет, 
Соединяет мир
Всевидящий прибор.

И Тихий океан 
На крыльях сизых чаек
Качает, поднимает
Вершины тайных гор.
События – поток
Свободных половодий.
Огонь воды взрывается,
Рождается легко.
Приливы и отливы
Бесследно не проходят!
И жизнь – как мысль моя –
Вблизи и далеко. 

      (Время суток, 1978)



***

Ночью все иначе, 
ночью – по-другому.
Фонари маячат, 
мчатся по гудрону 
легкие машины, 
басом, как мужчины, 
говорят моторы – 
долги разговоры!
Громко, не стесняясь, 
о делах рокочут, 
оттесняя стены 
домовитой ночи… 

Беззащитны окна, – 
глохнут, словно уши.
Не успеют охнуть, – 
снова: «Слушай, слушай».

Вечная команда 
вечных скоростей!
Город не уложишь 
вовремя в постель.

Он рожден работать, 
как горняк в забое, – 
рубит пласт упрямо, 
за себя – спокоен…

Мы таким довольны, 
мы такому – рады, 
только все ж немного 
тишины нам надо,

самой настоящей, 
и зимой, и летом, – 
хоть совсем немного, 
хоть перед рассветом!

Уходите, громы, 
ночь нам души нянчит.
Днем все по-другому, 
днем совсем иначе…
 

 (Импровизация, 1967)


Просмотров:

Вверх