На прошлой неделе в Доме учёных прошёл спектакль Московского академического театра сатиры по пьесе А. Островского «Лес». В нём играл и наш земляк Юрий Васильев. Он родился и вырос в Новосибирске, а свою актёрскую судьбу связал со столицей. Перед спектаклем Юрий Борисович, уже в гриме, уделил журналистам Академгородка несколько минут для интервью.
– Юрий Борисович, вы у нас бываете достаточно редко. Почему не жалуете свой родной город?
– Я люблю Новосибирск. Всё, что сформировано в моём характере, всё заложено в Новосибирске, в тех домах, где я жил — в легендарном «стоквартирном» доме на Красном проспекте и на Депутатской, 38. Потом мы в Кировский район переехали вслед за газетой и типографией «Советская Сибирь». Папа у меня был художником-иллюстратором. У нас дома бывали и Бидструп, и «крокодиловцы». А когда в Новосибирск приезжал де Голль, папа не спал несколько ночей, работая над подарочным проспектом для президента Франции.
После отъезда в Москву я приезжал сюда примерно раз в два года. К сожалению, за два последних месяца я потерял брата и маму, поэтому сейчас тяжёлое состояние.
Просто так в антрепризах я не участвую, а когда приглашают с репертуаром театра, это, конечно, приятно. Помню, как Театр Сатиры был в Новосибирске на больших гастролях в 1981 году. Тогда ещё были живы и Андрей Александрович Миронов, и Анатолий Дмитриевич Папанов. Позже я привозил сюда свой спектакль "Секретарши".
Я люблю гастроли – очень нужное дело. Благодаря гастролям московских театров в Новосибирске я и стал актёром. Посмотрев спектакли с участием Смоктуновского, Яковлева, Ланового, я решил, что поеду поступать только в Москву и только в Щукинское училище. Гастроли дают людям, которые любят театр, надежду – нужно пробовать себя.
– Новосибирск сформировал вас разносторонней личностью. Были в вашем детстве и скрипка, и фигурное катание. А победила любовь к театру, так?
– Господи, чем только я не занимался! Рисовал. Был моделью в Доме мод, с пяти лет начал зарабатывать: по фабрикам ездили, показывали семейные коллекции... Было фигурное катание, хоккей. На приз «Вечёрки» бегал на соревнованиях от школы, у меня были разряды по всем видам спорта.
Целый год я держал в руках скрипку, и был небывалый успех, ничего подобного потом у меня в жизни не было. Воробьёв, легендарный директор школы №12, собрал всех и сказал: «Сегодня торжественный день: впервые у нас в школе зазвучит скрипка!» И я исполнил «Во саду ли, в огороде». Бисировал раз пять, не меньше!
В «Орлёнок» меня два раза отправляли и признавали там лучшим командиром.
Года за полтора до окончания в 99-й школе организовал школьный вокально-инструментальный ансамбль. Музыкальные инструменты тогда были дефицитом, электрогитары из обычных делали сами, звукосниматели лепили на пластилин. Поехали выступать на конкурс, играем: «Ведь мы ребята, да-да! Ведь мы ребята...». А весь пластилин отваливается на середине песни... Это был позор. Меня вызвал тогда к себе в кабинет директор школы Михаил Терентьевич Митасов, которого все боялись, и сказал: «Ну, что, Васильев... Надо вашему ВИА покупать гитары». Мы были счастливы! И в конце девятого класса играли на выпускном для ребят, окончивших 10-й.
Я выступал на всех вечерах школьных, участвовал в конкурсах чтецов. Читал Рождественского, Маяковского… В студию «Спутник» при ТЮЗе к Кире Павловне Осиповой меня привёл Женя Покровский (который сейчас, насколько я знаю, большой человек в Новосибирске), он уже занимался там. Я ходил в студию два года, Кира Павловна считала, что мне нужно быть артистом. Я вначале был на прослушивании в Новосибирском театральном училище, мне сказали, что подхожу и на драму, и на оперетту – нужно выбирать. И я уехал, пропустив свой выпускной в школе, в столицу. Когда поступил в Щукинское (было 287 человек на место!), папа очень расстроился – он мечтал увидеть меня архитектором...
– Вы сразу после окончания Щукинского училища в 1976 году пришли в Театр Сатиры. И до сих пор ему ни разу не изменили?
– Этот театр – мой дом. Несколько раз было желание его покинуть. Но дело в том, что я застал 11 лет золотого этапа жизни Театра Сатиры. И сейчас сижу в гримёрке Андрея Миронова. Не хочу предать память о великих артистах, они всегда для меня живы. Я – преданный человек, верный. Это, наверное, тоже сибирское во мне.
– В 2010 году вы открыли частный «Театр Юрия Васильева». Чего вам не хватало в профессии актёра, почему потянуло к режиссуре?
– Актёры со временем вырастают... И я однажды ощутил, что нет режиссёра, который ещё больше бы меня раскрыл. Хотя я не могу пожаловаться на свою актёрскую судьбу. В 32 года стал самым молодым заслуженным артистом, в 45 – народным. Вошёл в пятерку первых народных артистов XXI века – вместе с Дмитрием Певцовым, Сашей Захаровой – январским приказом Владимира Владимировича Путина…
Я начал заниматься режиссурой в Театре Сатиры, мой спектакль «Секретарши» получил несколько премий. Потом сенатор Добросоцкий предложил мне открыть свой театр, который просуществовал пять лет. Говорили, что поставить спектакль по прозе Паоло Коэльо невозможно, однако, я – первый режиссёр, который поставил Коэльо, с его разрешения. Спектакль «Вероника решает умереть» мы привозили и в Новосибирск, и в Томск, всего проехали с гастролями по 9 городам. В столице играли в Театре имени Вахтангова и в Театре имени Маяковского.
Подвёл денежный вопрос. Десять миллионов на театр пришлось занять в банке, я до сих их выплачиваю. Аренда площадок поначалу была нормальная, а потом стала расти, продажа билетов не покрывала убытки. Я понял, что без государственной поддержки высокохудожественная театральная деятельность практически невозможна, обращался за помощью в мэрию, к Калягину ходил, но безрезультатно. Владельцу театра нужно либо самому быть миллионером, либо искать спонсоров. Много бумажной волокиты, при этом на творчество времени уже не хватает...
– От поэтов остаются стихи, от художников – картины. А что остаётся от артиста?
– Ничего. Только то, что есть на экране. И память об актёрской игре, о спектаклях. Очень приятно, когда подходят люди и говорят: «Мы на ваших фильмах, спектаклях воспитывались». В последнее время я мало снимаюсь, мне не интересны сериалы, поскольку я разноплановый актёр. Люблю спектакль «Лес», который мы привезли сюда, потому что режиссёр Антон Яковлев открыл меня в роли Аркадия Счастливцева, как мне кажется, в совершенно ином качестве. Я благодарен, что он мне дал кусочек моей судьбы сыграть...
– Актёры с такой внешностью, как у вас, играют сначала главные роли, роли героев-любовников. А потом наступает переломный момент, когда предложения, наверное, уже не настолько интересны...
– Вы знаете, к счастью, меня так учили, что я и в студенческие годы играл стариков. В Театре Сатиры – и мальчиков с содранной кожей, и каких-то прокуроров. У меня 55 ролей в театре, и в кино – за пятьдесят, в телеспектаклях… Есть моноспектакль «Новые похождения Чичикова», я там играю 20 разных ролей, райкинское такое перевоплощение. Поэтому переход для меня не был болезненным. Всю свою актёрскую судьбу я знал заранее, что после «героев-любовников» буду играть характерные роли. Жерар Филип говорил: «Я не хочу быть старше роли и моложе роли». Когда Чацкого играет 70-летний актёр, это нелепо...
– Какую роль вам хотелось бы ещё сыграть?
– Репетирую Серебрякова в спектакле по пьесе Чехова «Дядя Ваня», который ставит наш худрук Сергей Газаров. Мечтаю сыграть Шута в «Короле Лире».
Татьяна Лагутина
Обратная связь