Сегодня гость нашей литературной страницы – Святослав Одаренко, известный поэт и музыкант, филолог, выпускник ГФ НГУ. Публикуем стихи из его сборника «ПОДСОЛНУХ РАВНОВЕСИЯ».
* * *
Лес со старушками в улье – говорит стрекочет помалкивает
краснощёкие яркие грибы всюду звонкие лисы
медведь собирает нектар – пережёвывая норковый жмых
беличьи зубы собраны в гроздья – лучами сквозящими:
полость и медный отвар
ты знаешь тысяча мирных зверюшек
помещается где-то на остром магните стрелки компа́са
я говорил тебе я рассказывал эти сказки
потому что я сам их придумал и только тебе
любое наше кино
создается из песенок внутривенного Болливуда:
из счастья рождаются хронометраж и продажи –
так мы варим бульон
для мириад диких бабочек
севших цветами грустной Анюты
по краю плиты.
* * *
В каждом будущем люди становятся добрее проворнее
выйдя из своего леса босоногие голые девушки
отважно ныряют за круглыми гладкими бусинами
утонувшими в фиолетовом мясе черничных глубин
в круглых как грудь половинках ракушки
на самом дне
и поэтому ты можешь понять
что я говорю о живых существах
что это совсем не метафора не перелом
всё сказано веретеном – как духи переплели –
для связи прыгающих синкоп
для рассвета когда опускается мост
для шелеста тонкой ленты –
из твоих невесомых волос сплетена надежда
ты слышала этот пиксельный шум недосказанного –
до сих пор кругом возможно ходит Джордж Харрисон
со своей семиструнной молочной арфой –
в ожерелье из панциря наутилуса
как шафрановый дождь
с нежным плачем
лунной шпилькой он пишет по кругу:
моя чашечка сломана, связки разорваны временем –
вот мой чёртов мелок –
мы уже не заблудимся в полях небывалой клубники
у красивых птиц есть особые планы на нас
–
ждать дышать из груди
протянуть и – эхом стучать в пустоте.
* * *
Когда жестокие белки-летяги
перетянули на себя одеяло
кромешных прыжков в безнадёгу
когда на секунду на лапки присев
ёрзая попой на кочке
хищная мышь высмотрела всех жуков замогилья
когда плотоядный бобёр разорвал остов львицы
и принес её кости
в основание чёрной плотины беды –
бабочки искр дрожали
цветными пятнами на твоём животе.
* * *
Чёрная сеть
бордово-коричневых веток на небе
означает всего лишь отсев – а не улов не поиск добычи
Я теперь говорю с пустотелой дворняжкой
я подношу связки собранных в чаще слов
прямо к горящей зияющей морде отсутствия
во имя сияния торжества
палой навеки всем своим рыжим цветом
жухлой как пыльные ржавые перья листвы
именами беззвучных проталин
я измеряю досуха грязь окаменелой патоки
проникающей под снегом под кожу
–
моя подвижная шкура дрожит
собираясь в морщинки там где живут муравьи –
тонкой проволокой из платины звериного духа
прочной цепью счастливых чисел и горьких улыбок
до того – что мне кажется
что я даже внутри этой слякоти
оставляю части себя – в запахе лап
Каждое расставание расцветает липкими почками
выпуская тонкие пестики будущих встреч
в серый туман
поседевшего меха.
* * *
Я нахожу свою любимую песню
в том чтобы делиться одним неделимым
непостоянным словно луч на стене – моё каждое утро
рождённым из сердцевины порядка
за перепонкой хрусткого марта
ведь что может быть прекрасней чем ноты –
чёрные мёртвые точки
на решётке периодов и повторений
Холодные мраморные скарабеи
распускают крылья в сиянии тёплого света
из зелёных глаз птицеголового бога –
перешуршать рокот стройным треском закрылков
отправляясь по этим лукавым волнам
откуда уже не виден тысячелетний блеск –
солёный блеск заслоняющий солнце
разделить не касаясь земли
заново древний наплыв о разрывающем счастье
быть потерянным-найденным
этими странными дням-ночами
словно можжевеловой ветке
в звенящих страницах
книги своих заклинаний.
* * *
Писать о числах –
склонение тысячи былинок:
слишком много форм падежа
в семенах моего напряжения
тревожно дрожат пустыни и вёсла
готовясь вымолвить лёд из лужиц –
бесконечные смыслы
недоступной чуткой свободы
и твой радостный голос.
* * *
Сгусток свернулся головкой английской булавки
не закатившись – народясь – словно шарик в пиале
малым нескладным початком
сустав января – на сгибе беды зноя радости
узелок развязался в тропинки соком пахнущих строк
в открытые слёзам глазах в совпадения:
одну собираю – вторая мерещится
но сейчас
я понимаю что не нужно больше делиться ни с кем
ничем из сокровищ спрятанных – для особого дня
никем от надрезанных, начатых, недо́питых – важных
ничем что и мама не видела – под кожей моей внизу
и даже – ни о чём-то привязанном
потому – нет подобия или исхода
потому отовсюду прямое дыхание
оттого что повсюду немое стечение переплетений
сети и протокол.
* * *
На высоких соломенных башнях
крепостей неизжитой преданности
с поджатым хвостом прилежания
в неподготовленных городах
в бедной ярости
над урочищами сёлами деревнями
ровного плато безумия
поднят белый флаг братства
сереющей на закладках-тропинках
опрелости –
февральская жухлая слизь
под ногами дрожит ледяной
загодя опущенный мост
готовой к разорению
наполовину роскошной формы
уверенные железы стального взгляда
кровоточат под натечной слюдой
самомнения –
и сухой зимний лес.
* * *
Строки прожилками
филиграни жилками
листья кленовые листья
в туманах между времён и встреч
ломались годами и застывали углями
снятая кора с пыльцой инея –
пахла всегда перегноем
на лепестках . оттаявших –
из-под пудов несъедобной соли
тление становилось частью узора
Многие автомобили вылетевшие из колеи
тыкались мокрым носом в камень снежных обочин
оставаясь с помятым крылом с треснувшим фонарём:
бессердечно двойные полосы-клетки –
ветер холодный мраморный
ветер унёс
всех пушистых зверей
всех надежных букашек
всех неведомых проводников –
внутрь орешка –
в домики с клумбами и огородами
лампы уютно горели
за жёлтым стеклом
изображая пуховое непонимание
в проёмах и между стен
Морок следов не уснувшего на зиму зверя
шерсть на ветвях и на стволах верстовых
шрамы когтей покаяния –
все тропинки казалось вели к зоопарку
с оцинкованной кружевом кормушкой
–
и теперь
по-моему
нам пора просыпаться.
* * *
Часто зияние туч
твёрдые строки из них
отшелушивают мёртвые лепестки
по краям пульсирующего бутона
сидящего в центре живой паутины
на рёбрах внутри
Я тогда вспоминаю
что игрушечные бригантины
помещаются внутрь бутылки частями
их тонкие острые мачты
чёрные тяжёлые покатые борта
и ситцевые паруса с нитяным такелажем
встают распускаются и соединяются
уже внутри подготовленной полости
с прозрачными стенками –
искажающими взгляд со стороны
наверное это письмо было написано
слишком давно и очень поспешно
возможно его уже нельзя перевести
на язык которым мы говорим каждый день
но есть цепочка следов:
Ты знаешь
в цветных насыщенных ягодных пятнах
больше нет ни одного одинакового –
в этом истина совпадений.
***
Отражение я –
выражение облака ты
расстояние в коротких точках
с вложением длящегося сейчас
неупорядоченного алфавитом привычек
неуправляемого календарным условием гербария –
пылинками в резком потоке света
Из дверей полузакрытых
из искусственных имитаций материи
в расцветке чудесных зверей
мы шьём себе новые платья
с цветущими вольными складками
с застёжками пальцам удобными –
для сплетения
распахнутого в объятия
из теплицы строгого воротника
сквозь покров невесомого воздуха
плотного как набухшие бутоны туч
точного как ожидание ливней
Мы молчим о себе в разговорах о небе
изъясняясь тонкими пёстрыми нитями пересечений
на обновлённой карте знакомого города.
* * *
Всё равно – остаётся воздух
Словно вычистив из древней
неразобранной пыли с брошенными иголками
словно сняв деревянную плоть
заскорузлыми слоями роняя патоку серого праха
я вынес из сломов стоячей поверхности
свое туго стянутое ровным узлом
сжатое в плотный вечерний ком проволок и верёвок –
средоточие
почки мая альвеолы
Холмы и буравчики не запнулись в начале
в конце не лопнули полые головы маков –
меня плохо учили выть на луну
и в провалах чёрных приличий
мне не стыдно быть хорошим
всегда мерцать светить в дыре –
у меня прекрасный красный фонарь
и в дождях
и в сугробах квартирок
и в битом щебне непрогово́ренных снов
сумрачной ярости нет
–
Воздух останется –
всё равно.
* * *
Представь
что кисти наших рук –
это созвездия
представь
что внутри парной туманности лёгких
загораются искры-пуговицы
красных карликовых телец
и наше квантовое дыхание
раздвигает и множит ряды голограмм
приближая
мгновенный огромный
бестолково во всех местах рвущийся
и разрывающий самого себя в блёстки пыльцы –
цветок с уходящего неба.
Обратная связь