Победа будет за нами.

Победа будет за нами.
18 мая 2023

Потомственный военный, а ныне председатель общественной организации АНО «Развитие» Андрей Фрунзе занимается в Академгородке волонтерской деятельностью. Недавно он побывал с гуманитарным грузом в зоне СВО, и у нас сегодня есть возможность получить информацию обо всем, что там происходит, из первых рук.

– Андрей Викторович, расскажите немного о себе.

– Родился я в Кемеровской области, под Новокузнецком, в поселке Абагур-Лесной. В 1989 году семья переехала в Новосибирск. Заканчивал я наше военное училище, которое находится на Ключ-Камышенском плато (сегодня – Новосибирский военный ордена Жукова институт им. генерала армии И. К. Яковлева войск национальной гвардии Российской Федерации). Раньше оно относилось к внутренним войскам, сейчас – к Росгвардии. Я отучился, отслужил и после этого решил посвятить себя жизни на гражданке. Общественной деятельностью я начал заниматься с 2015 года. Привела меня туда случайность. Я работал в одной из компаний и вот как-то накануне Нового года коллеги предложили съездить с ними в детский дом. Мы взяли у детей письма Деду Морозу и потом раздали их по сотрудникам. Брали те, кто хотел поучаствовать в подарке ребенку. Много писем оставалось, и мне было интересно, что же дети там написали. Я взял первое попавшееся письмо и помню его до сих пор, так оно мне запало в душу. Писала девочка, 12 лет: «Дедушка Мороз, я хочу свою собственную зубную щетку». Ни айфон, ни компьютер – просто зубную щетку.

Я забрал все оставшиеся письма, их было штук 20, раздал друзьям, знакомым, сфотографировал и покидал в разные группы в Интернете. В итоге мы закупили все, что дети хотели. Подарки обычные, земные, ничего заоблачного. Из игрушек, помню, в основном это были трансформеры, про которых на тот момент шли мультики.

Потом почти каждый год я участвовал  в разных подобных акциях. Начал ветеранам помогать, волонтерствовал. Наконец, организовал и зарегистрировал свою общественную организацию.

Сейчас я вижу свой долг в первую очередь в том, чтобы помогать нашим ребятам в зоне СВО. Я сам человек военный, все мои предки были военные, все близкие родственники по мужской линии – отец, брат. И даже мать у нас – военный медик. Она на пенсии, но продолжает работать, чтобы хоть чем-то быть полезной обществу. Младший брат участвовал в СВО с 24 февраля, попал как раз в самую жаркую стадию.

– Вам самому приходилось воевать?

– Об этом не говорят. Когда я служил и работал, у нас это называлось «командировка». Кричат о том, что воевали, люди либо недалекого ума, либо под воздействием алкоголя.

1.JPG

– Перейдем тогда к СВО. Вы говорили, что недавно возили туда гуманитарную помощь. Какая сейчас там ситуация?

– Я оттуда вернулся две недели назад, проехал практически всю передовую. На линии фронта в это время как раз была попытка прорыва ВСУ, около 150 человек. Конечно, у них ничего не получилось. Ребята постоянно окапываются. Везде говорят, что Украина готовит масштабное наступление, и наши ребята готовятся к нему. Оптимизма им, конечно, не занимать – все переводят в смех, и с матом: «Да пускай идут, мы им дадим... жару».  

– Почему наши не идут вперед, все говорят о контрнаступлении Украины, а о нашем – ни слова.

– Мы не можем идти сломя голову вперед, потому что в этом случае будут большие потери. По любому учебнику тактики один обороняющийся военнослужащий может сдержать до отделения противника. Отделение – это 7–10 человек.

Мы заново учимся воевать, и СВО – хорошая база для этого. После этой операции наши военные учебники точно будут переписаны, как это произошло после Великой Отечественной войны.

Мы сейчас методично перемалываем врага: работает сначала ствольная артиллерия, минометы, РСЗО, и только потом туда заходит пехота. Мелкими шажками, но мы забираем себе территорию.

– Когда началась СВО, на передовой было туго со снабжением продовольствием. Как сейчас обстоит с этим дело, не голодают ребята?

– Да, было такое, мы им отправляли продовольствие через Правительство области. Доля из него уходила жителям наших новых присоединившихся территорий, но большая часть – военно­служащим. Сегодня  у наших ребят с этим нет проблем, они едят, что называется, от пуза.  

Там полевая кухня, подвозят продукты, варят каши, борщи и так далее. Я даже плов там ел, когда был в гостях у одного отряда. Это, конечно, не изысканный ферганский плов, но вкусная каша с мясом. Один из наших бизнесменов занимается фруктами, он передал с нами на передовую несколько ящиков манго. Понятно, там были и другие фрукты, но манго в зоне СВО – это было что-то. Такие мелкие приятные вещи, но, поверьте, они очень важны.

– А что со снарядами? Хватает? «Музыканты», например, жаловались...

– Про них ничего не могу сказать, лично с вагнерами не общался, только видел на расстоянии. А нашим вооруженным силам хватает, у них таких проблем нет.

Сейчас у ребят нехватка специальных средств  снаряжения, это приборы ночного виденья, бинокли с дальномерами, квадрокоптеры. А также инструменты – бензопилы, дизель-генераторы. Бензопилы и прочие вещи на поле боя зачастую теряются, ведь все это находится в блиндажах и, если случается прилет туда, его откапывать уже никто не будет. Кроме того, укрепления делаются постоянно, поэтому инструменты часто выходят из строя.

img-0341.jpg

– В Кольцово сильное волонтерское движение. Делают сети, пятиточечники... Как вы думаете, это все реально нужно на фронте?

– Не только в Кольцово, в НСО многие этим занимаются. Носилки, маскировочные сети, все нужно, ведь это все одноразовое. У каждого бойца должно быть как минимум три жгута. Не для себя. Если товарища рядом затрехсотят, ты же не будешь у него по карманам жгут искать, берешь свой, затянул – его отправили в госпиталь. Если ранение такое не одно, ты остался без жгутов.

– Как наши относятся к украинским военным?

– С большим уважением. Наши военные – люди серьезные, суровые, но никакой ненависти кровной, негатива нет. В ВСУ – такие же простые ребята, мобилизованные, они находятся на передней линии фронта, их используют как пушечное мясо. За ними заградотряды стоят.

Наемники и элита – «Айдар» (запрещен в России) и прочие нацбатальоны, огрызаются, пытаются делать прорывы. Им дадут по голове – они убегают. А наши вслед наступают и упираются как раз в этих самых мобилизованных, которые  сотнями там ежедневно гибнут.

– А почему простые украинцы воюют с нами, они действительно считают нас врагами?

– Не все. Но многие считают себя исключительными, избранными. Я своими глазами видел учебник «История Украины», это нечто. Там реально написано, что существует три категории украинцев.  Первая – те, которые живут на Западе Украины, вторая – в Киеве и близлежащих городах, а третья (в скобочках написано – рабы) – Луганск, Донецк и остальной Донбасс, Крым. Это ж как нужно было за 30 лет, которые прошли со времени распада СССР, запудрить людям мозги, чтобы даже те, кто застал Союз, свято поверили во всю эту чушь!

– Не верится даже...

– У нас был водитель родом из-под Луганска, ему уже где-то за 60, зовут его дядь Саша – Сан Саныч.  Он рассказывал мне такую историю. У меня, говорит, жена с Западной Украины, и когда в 2014 году все началось, с моей женой перестали  общаться родственники, которые живут на Западе, даже родная мать. Сестра с матерью нам звонят и говорят: «Вы предатели, вы нас убиваете!». Мы им отвечаем: «Наоборот, это вы нас убиваете! Это же вы к нам лезете!» На что мать с сестрой отвечают: «Мы к вам придем, заберем все ваши дома, а вы будете на нас работать, рабами у нас будете». Представляете, это мать говорит дочери! Вот так задурили людям голову.

– В принципе, они должны ненавидеть нас за то, что мы лишаем их крова, разрушая дома артиллерией...

– Во-первых, не только мы их города разрушаем. Но только мы их восстанавливаем! Возьмите тот же Мариуполь, квартал за кварталом. Некоторые дороги там лучше, чем в Новосибирске.

Кстати, там есть свои нюансы – местные выторговывают целые  предприятия и даже города у украинской армии. Откупаются от ВСУ, как от бандитов на рынке. Сейчас расскажу.

Я проехал всю Луганскую область, доехал до Бахмута. Мы там немного заблудились – ни навигаторы, ни электронные карты не работали, связь глушит как наша сторона, так и противник. И мы выехали на Лисичанск со стороны Бахмута. Это прифронтовая территория, она закрыта, въезд строго по пропускам либо с разрешения коменданта. Пришлось поговорить с комендантом как офицер с офицером, он дал добро, зеленую дорогу, сказал все пароли на случай, если дальше будут останавливать. Я видел прифронтовые города и те, где прошли бои. Могу сказать, что Лисичанск процентов на 60 уничтожен, от города Рубежный – процентов 10–15 осталось, Северодонецк – такая же картина. А вот рядом с Северодонецком есть Новый Айдар, и он остался цел, туда ни один снаряд не прилетел, ни одна пуля.

Местные жители объяснили, что когда ВСУ отступало, их провожали как героев, деньги, посылки им собирали. И вот итог: туда ВСУ не запустили ни одного снаряда.

Есть оставшиеся целыми предприятия – просто хозяин откупился. Вокруг все разбомблено, а заводик целехонький посередине стоит. Все зависит от щедрости хозяина.

– Как украинцы встречают наших солдат?

– Там общество разделено примерно 60 на 40 процентов, 60 нас встречают с радостью, а остальные – не ждут.

Ребята говорят, что сейчас у местных стараются ничего не брать. Даже пирожки не покупают – они могут быть отравлены. Был случай недалеко от Кременной – пришла бабушка, принесла корзину пирожков. В итоге – двое «двухсотых», остальных еле откачали.

Те, кто поддерживает, говорят, что СВО нужно было начинать еще в 1997 году, когда Украина отсоединилась.

– Почему слышно в основном о «музыкантах», а о регулярных войсках – не особо. Дело в пиаре?

– У «Вагнера» очень хороший пиар, но в то же время они взяли на себя очень сложные участки фронта. Они штурмуют, а потом на флангах вторым эшелоном идут наши регулярные вой­ска – ВДВ, морская пехота, оперативные части. А далее уже заходят мобилизованные и окапываются. Поэтому у «музыкантов» и потери огромные, недавно во всех СМИ прошли фотографии их кладбищ. Они серьезно воюют, но эти люди знают, за что они идут на смерть.

img-0318.jpg

– Мы считаем, что у наших ребят дух стойкий. А на самом деле трусы там есть?

– Трусы – это те, кто уехал в сторону границы Казахстана и Грузии с началом СВО, а там люди воевать приехали. Но бывает, что психика к этому оказалась неготовой. Некоторые впадают в ступор или еще как-то иначе реагируют на происходящее. Как правило, ребята учатся с этим бороться, а если не получается –  таких просто отправляют подальше с передовой.

– Украинские СМИ твердят, что российские военнослужащие насилуют украинок. Может, все же есть единичные случаи, столько мужиков и без женщин. Опять же, бои, адреналин...

–  Я ни от кого из местных про наших бойцов подобных историй и жалоб не слышал. Украинцы – да, насилуют и убивают после этого, причем не только девочек, но и мальчиков, у них же «европейские ценности», «Украина це Европа».

– У вас на руке четки, вы верующий?

– Да, верующий. Эти четки благословил и освятил мой друг, он дьякон у нашего митрополита Новосибирского и Бердского Никодима. Когда я ехал в зону СВО, мне дали стопку икон, которые  я ребятам там раздавал. Все приняли  с благодарностью, положили в левый карман, у сердца.

– Правда, что там поднимается религиозная волна? Здесь-то молодежь было не затащить в храм, а там все начинают верить. И уже не только чеченцы с именем Аллаха воюют, но и наши православные стяги поднимают. И капелланы есть, то есть войсковые священники.

– Пока гром не грянет, как говорится... У нас Россия многоконфессиональная страна, здесь не только православные, есть и мусульмане, и буддисты, и другие верующие. Но все дружно служат бок о бок, ради нашей победы,  с уважением относятся друг к другу.

Батюшек я там не видел, хотя говорят, что есть. Отец Андрей, мой друг, все порывается поехать, просит взять с собой. Он, кстати, бывший военный, участник второй Чеченской кампании. Имеет награды

– Люди в окопах знают, до каких границ им идти?

– Нет, там люди военные, они только выполняют приказы. Но если хотите знать мое мнение – нужно закончить как в 45-м, а то и дальше. Всю заразу, что наши деды-прадеды не добили, нужно добить сейчас. Иначе она опять прорастет.

– Как вы думаете, мы победим?

– Конечно, сила только в правде, победа будет за нами. И если мы все поможем нашим ребятам, отправив шоколадку, перечислив рубль, это приблизит победу. Государство ставит нашу промышленность на полувоенные рельсы, многие оборонные предприятия восстанавливаются, которые развалились в 90-е годы. Такие есть и в Новосибирске.

Почему я уверен в нашей победе? Просто вижу по своим друзьям, знакомым, которые там воюют. Встретил в зоне СВО своего бывшего сослуживца, командира

19-го отряда спецназа «Ермак», позывной Малыш, а также друга детства, даже не знал, что он там воюет, позывной Викинг. На несколько дней приезжал в отпуск в Новосибирск другой мой друг детства, позывной Немец, он будет награжден госнаградами – вынес с поля боя командира и еще несколько человек. Если хотите знать, сейчас в специальной военной операции участвует цвет нации, реально, это не пустые слова. И раз у нас есть такие ребята, победа неминуема.

Елена Михайлова

Просмотров:

Вверх