В воскресенье 7 ноября в «BistrobyGusi» прошла встреча жителей Академгородка с Михаилом Вячеславовичем Новиковым, как сказали бы герои «Простоквашино», «человеком и пароходом». А если быть точнее, «парусником», поскольку Новиков – капитан-наставник двух легендарных старинных трофейных парусников – «Крузенштерна» и «Седова». С 2007 по 2016 год он водил суда, а сейчас руководит ими с суши в качестве начальника Управления мореплавания и практической подготовки БГАРФ (Балтийская государственная академия рыбопромыслового флота).
Капитан Новиков только на первый взгляд выглядит суровым, «обветренным как скалы». На встрече он шутил, травил байки и терпеливо выдержал почти два часа общения с любо-знательной публикой. Капитан признался, что перед такой широкой смешанной аудиторией ему приходится выступать впервые. В Новосибирск он приехал на бизнес-форум по командообразованию, что тоже для него ново и интересно.
Капитан о себе
Мой отец был офицером морской пехоты и я с детства не мыслил себя без моря, час-то бывал на военно-морских парадах и на судах, меня все это восхищало – награждения, кортики и так далее. Мы жили в Калининграде, лето с друзьями проводили на ржавом барке. Но в военное училище не удалось поступить, и мне кажется, страна потеряла хорошего военного офицера в моем лице. Но зато я стал парусным капитаном. Впервые я побывал на «Седове» в 1988 году, больше 30 лет провел в море. Когда занимаешься любимым делом, время пролетает быстро.
Я прошел путь от матроса до капитана. В жизни после нас остается только то, что мы успеваем передать: навыки, компетенции. Поэтому в какой-то момент важно уступать свой пост преемнику, чтобы у вас осталось время поддержать его. Однажды я понял, что нужно уходить в наставничество. Когда на работу своей команды смотришь со стороны, открывается какое-то другое видение.
В среднем капитан проводит в море восемь месяцев в году. В зимнее время судно ремонтируется, если судно старое, это очень большая работа. Капитан на судне, можно сказать, живет… Когда я передал командование и пришел домой, взял телефон и сказал семье: «Смотрите, я его выключаю. Впервые за 8 лет».
Меня спрашивают про постройку новых парусных судов. Теперь это – часть моей миссии, смысл публичных выступлений. Чем больше людей задумываются о том, что России нужно свое парусное строение, тем больше вероятность, что это воплотится в жизнь.
Курсанты. Выбор
Прежде всего, «Крузинштерн» и «Седов» принадлежат Росрыболовству. Это гражданская организация, на нем проходят практику курсанты высших учебных заведений ведомства. Обучение бесплатное, занимает от трех до пяти лет, в зависимости от того, среднее это образование или высшее.
После первого года обучения на каждый парусник отправляют 120 человек на 2-3 месяца с тем, чтобы каждый курсант мог сделать для себя выбор, определиться, моряк он или нет. Ведь как только судно выходит в открытое море, начинается качка, половина из курсантов не может подняться из-за морской болезни. Процесс адаптации обычно занимает дней 10. И это еще не самое тяжелое испытание!
Я тоже выбирал, работать на рыбопромысловом судне или на парусном. И последствия выбора наполнили мою жизнь особым смыслом. Я все время пытаюсь понять, когда это произошло. Может, когда я занимался в детстве в Морском клубе в Калининградской области, изучал морское дело. Но чаще мне кажется, это произошло на «Седове», когда на первой практике я вышел на палубу и ко мне подошел какой-то человек, потянул на ощупь снасть и сказал: «Это – шкот нижнего марселя (посмотрел строго). Понял?» Я ответил: «Да». Но на самом деле ничего не понял. Мне главное было, чтоб на голову ничего не упало. Но чаще мне кажется, это произошло на «Крузенштерне», когда я осознанно вышел в рейс, с дипломом. И в один из первых дней налетела стихия, выбила в кают-компании иллюминаторы. Воды было по колено, она текла по коридорам, свет погас, люди бегают... И я вовсе не чувствовал себя героем, хотелось выскочить куда-нибудь и укрыться. Выбежал на палубу – в небе словно огромная белая птица полощется и гремит своим разорванным шкотом штормовой парус…И тут я почувствовал такой драйв!
Женщина на корабле
Могут ли девочки выходить в море? Раньше считалось, что женщина на корабле – к несчастью. Сейчас не так. В экипаже парусного судна около 70 человек, из них 12-14 – женщины, выполняющие разную работу, от поваров и преподавателей до судоводителей, которые реально управляют судном. И даже – судомехаников.
Однажды у нас была история, когда девушка старалась так точно держать курс, что даже упала в обморок. После этого мы решили ставить женщин на вахту только когда вокруг нет вообще никаких судов. Ведь на самом деле, на «Крузенштерне», например, управление происходит в штурманской рубке и похоже на управление машиной. Да, там есть огромный штурвал, покручивая который можно на повороте создать легкий крен, который мы все почувствуем. Но ничего страшного не произойдет.
А вот на «Седове» до сих пор сохранилось только штурвальное управление, когда четыре курсанта крутят огромный штурвал и днем, и ночью. В принципе, романтично, но когда мы, например, прошли Северным морским путем, они признались, что замерзали.
Мальчишки, безусловно, тянутся за девочками, стараются быть сильнее, мужественнее. Но для меня как моряка важно, чтобы женщина ждала меня на берегу. Провожала и встречала. Чтобы к ней возвращаться. Мужчина уходит в море, совершает какие-то поступки и возвращается к любимой как герой. И в этом – романтика.
На корабле. Тренировки. Развлечения
Когда курсанты попадают на судно, очень важно в течение первых 10 дней организовать их в одну команду. Это достигается через наставничество, через тревоги и тренировки, которые проводят на судне. И основная сложность с курсантами заключается в том, чтобы они взяли на себя определенную ответственность и были серьезными. Потому что когда они выходят в море, им кажется, что дисциплина на судне примерно как в «Пиратах Карибского моря», а капитан – шут.
Забавно выглядят тренировки, когда мы учимся надевать гидрокостюм. В нем человек может находиться в течение восьми часов в воде, сохраняя температуру тела. Также наш экипаж принимает участие в тренировках по тушению пожара. Высота борта «Крузенштерна» около восьми метров, и со стороны кажется, что шлюпку невозможно спустить на воду. И задача экипажа, прежде всего капитана, показать, как это делается, чтобы курсант имел четкое представление о том, как его будут на судно поднимать, если он вывалится за борт.
Помню, был банный день, обеденное время, я только подумал, что можно лечь и отдохнуть. Разделся, а на судне курсанты драили палубу. Вдруг слышу, кричат: «Человек за бортом!» Причем, кричали таким голосом, что сразу стало понятно – это не шутка. Я за минуту оделся, выскочил на палубу. Оказалось, что курсанты за уборкой баловались, обливались, один толкнул другого и тот, падая за борт, ухватился за какую-то снасть. За эту же снасть мы его затащили обратно. Затащить-то затащили, а снасть освободить не можем – он в нее вцепился мертвой хваткой. Мы до сих пор с ним встречаемся иногда на улице, и при встречах я ему говорю: «Коля, береги руку!»
Но мы не только работаем, по возможности развлекаемся. На длительных переходах, когда необходимо поднять дух экипажа, проводим различные спортивные соревнования, концерты художественной самодеятельности.
Одна из креативных идей была провести Первомайскую демонстрацию. Когда на море хорошая погода, спускаем на воду шлюпку и устраиваем греблю вокруг судна на скорость и время. Все-таки 114 метров в длину это позволяют!
Но самое яркое развлечение – бассейн. Когда температура достигает 20 градусов, мы опускаем за борт один из парусов, длина которого около 25 метров, и купаемся в нем группами по 20 человек. Кроме того, играем в водное поло, устраиваем морскую дискотеку. Это происходит редко, потому что должно быть тепло и безопасно. Пара людей наблюдает с мостика, чтобы никакая акула близко не подплыла. Сам я, конечно, тоже принимаю во всем этом активное участие.
У нас, конечно, далеко не спартанские условия. Те, кто попадает на корабль впервые, удивляются: «у вас даже супница есть! А у меня дома жена никогда суп в супницу не наливает!»
У нас не только курсанты бывают на практике. Судно еще выполняет и представительскую функцию, бывают высокие гости – министры, дипломаты, даже президенты. Когда судно возвращалось с Олимпийских игр, в порту Каракаса нас навестили с визитом президент Путин с Уго Чавесом. Приехали они к нам в 6 утра 1 апреля. Подняли только 20 человек из экипажа, чтобы всех не беспокоить. Кто-то успел сфотографироваться, кто-то – нет. Потом, когда все проснулись, свидетели рассказывают: «Тут Путин приходил…». Остальные: «Да ладно заливать!». Не поверили, решили, что розыгрыш.
Море воспитывает дух
«Крузенштерн» участвовал в международных гонках с 70-х годов прошлого века. Он выиграл две трансатлантичес-ких гонки шутя, а вот третья прошла с серьезными испытаниями. В 2000 году была гонка, в которой судно принимало участие под командованием капитана Геннадия Коломенского. Одна из участниц команды польской шхуны «Погория» упала с мачты. Были сложные погодные условия, и капитан с этой шхуны запросил помощи капитанов других судов, чтобы помогли спасти эту девушку. Никто не откликнулся. Коломенский принял решение – спасать. Во время шторма спустили на воду шлюпку. Удалось поднять девушку на борт. У нее было огромное количество переломов, судовой врач двое суток боролся за ее жизнь. И вынес неутешительный вердикт: ей нужна медицинская помощь в условиях госпиталя. Капитану пришлось сняться с гонки и вернуться в канадский порт, чтобы вертолет смог забрать пострадавшую. Кстати, с девушкой все хорошо, поправилась, вышла замуж, родила двоих детей. А благодаря опыту капитана, «Крузенштерн» тогда вернулся и гонку выиграл!
Подобными поступками живет экипаж, так закладываются традиции, которые потом помогают преодолевать все трудности. В сложных ситуациях я мысленно вспоминаю капитана Коломенского и спрашиваю себя: как бы поступил на моем месте он? А еще, теперь, когда я знаю, как сложно бывает состыковаться с вертолетом, не упускаю возможности провести такие тренировки с курсантами.
А в 2020 году, в год 200-летия открытия Антарктиды, была организована экспедиция, в рамках которой в Атлантике встретились три учебных парусных судна ведомства, то есть весь парусный флот. В рамках этой экспедиции «Седов» пришел во Владивосток, а ему нужно было вернуться в Калининград. Пандемия, большие риски идти через Латинскую Америку... И – мы пошли Северным морским путем. Было здорово лежать одетым на палубе, когда из рубки кричали: «Начинается первая серия северного сияния!»
Нам всегда хотелось таинственных приключений, где мы были бы героями. Однажды недалеко от Бермудов мы нашли яхту, на которой не было людей. Начали фантазировать: вдруг здесь какая-то тайна, люди исчезли, а потом они через 10 лет объявятся на этой яхте и так далее. Мы ее зацепили и отбуксировали ее в Америку. Пришел американский адвокат и спросил: «Вы зачем ее притащили? Яхта застрахована, люди испугались непогоды и их эвакуировали вертолетом. Она никому не нужна, оттащите ее в море и бросьте. От нее одни только проблемы». На самом деле, адвокаты все-таки помогли нам ее продать, нам выдали премию, и на эти деньги мы купили телевизор на парусник.
Елизавета Садыкова
Обратная связь