Давным-давно на нашей земле, практически там, где мы живем сейчас, жили скифы. Искусные наездники и храбрые воины. Они населяли верховья Оби в VIII–II веках до нашей эры. Но прославились они еще и тем, что на их территории выполнялись удивительные операции на головном мозге. В некрополе возле села Быстровка Новосибирской области при раскопках, которыми руководил ведущий научный сотрудник НИИ археологии и этнографии СО РАН, доктор исто-рических наук, профессор НГПУ Андрей Павлович Бородовский, было обнаружено шесть черепов со следами операции на головном мозге. Один из черепов принадлежал молодой женщине, которая после операции прожила еще несколько месяцев. Наш корреспондент Сергей Данилов встретился с Андреем Павловичем Бородовским и узнал все волнующие подробности жизни скифов.
– Андрей Павлович, расскажите, пожалуйста, о скифах, которые населяли земли, на которых мы сейчас живем. Как они жили, чем занимались, строили ли города, на каком языке говорили? И об этих удивительных операциях.
– Название скифы для нашей территории несколько условно, точнее будет сказать, что это было население скифского времени. На каком языке они говорили, сказать трудно, но можно предположить, что культуры скифского круга должны быть ираноязычные или, по крайней мере, близкие к населению, которое проживает на территории Средней Азии и Ирана. Здесь население было более европеоидное, но с присутствием определенных незначительных монголоидных черт. Это была культура полукочевых скотоводов с комплексным хозяйством, у которых было все: выпасы для животных, зачатки земледелия, ремесла. Но вот чего у них не было, так это не только городов, но даже и укреплений, то есть городищ. Это во многом загадка, потому что их соседи на севере и юге городища для защиты сооружали, а они – нет. Значит, либо их было очень много и они доминировали, либо были еще какие-то причины. В целом нужно сказать, что это население проживало в рамках достаточно жёсткой системы родо-племенных клановых отношений с чётким определением структуры каждого члена общества. Надо сказать, что скифы, точнее, конечно, их врачеватели, жрецы обладали весьма серьезными познаниями в медицине. Это определяется целым рядом признаков. Так, они владели искусством трепанации. Это даже в наше время сложнейшая операция. Вот этот череп со следами такой операции был найден возле села Быстровка Новосибирской области, на периферии могильного кургана во втором ярусе. Расположение в могильнике говорит о том, что женщина не принадлежала к элите, так как в могильных курганах тех времен знать хоронили в центре. То есть такие сложные операции были доступны практически всем.
– Скажите, а почему вы решили, что это была именно хирургическая операция, а не ранение, полученное в ходе боя или еще каких-то ситуаций?
– Здесь очевидна другая ситуация. Хорошо видно, что на черепе были нанесены намеренно сначала надрезы, а затем эта пластина, выкроенная по определенному стандарту, стала прирастать. Считать это травмой было бы неправильно. Возможно, эта операция была как-то связана еще с одним отверстием на черепе, но это лишь предположение. Если бы был какой-то удар, тогда можно было бы говорить о травме, полученной в ходе конфликта, боя. А здесь воздействие было либо ритуальное, либо медицинское, скорее медицинское, так как женщину, мне кажется, пытались избавить от какого-то психического заболевания. Для трепанации был выбран отдел мозга, нарушения в котором связаны именно с различными расстройствами психики. И потом, в любом случае человек еще жил после этой операции.
– Если это была операция, как она могла быть выполнена без наркоза? Ну и потом, ведь для такого рода действий надо, по крайней мере, знать строение мозга?
– Здесь я не буду полагаться на свои знания, потому что когда этот череп был дан на экспертизу нейрохирургам, их поразило следующее: чтобы выполнить подобного рода действия, нужен целый набор факторов. Во-первых, необходимо весьма четко представлять анатомию мозга, и это знание у древних врачевателей было. Как оно получено и как передавалось – большой вопрос, потому что письменность у скифов отсутствовала. Во-вторых, самым важным моментом является инструментарий. Несколько лет тому назад была проведена экспериментальная трепанация черепа с помощью тех инструментов, которыми могли делать эту операцию врачи тех времен – бронзовыми ножами. И операция прошла успешно. И кроме того, при раскопках в захоронениях в Быстровке обнаружили также другие медицинские инструменты, напоминающие современные косметические иглы, с пикой на одном конце и ложечкой на другом. Ложечка использовалась для внесения снадобий, скорее всего, обезболивающих препаратов растительного происхождения. В-третьих, еще одна задача – как не внести инфекцию. Именно поэтому ножи были бронзовые или медные, потому что бронза и медь как раз обладают хорошими бактерицидными свойствами. Что касается обезболивания, то такие варианты возможны, хотя, подчеркиваю, в ряде случаев трепанация делалась исключительно в ритуальных целях, и человек должен был терпеть боль, проходя через какие-то испытания в ходе инициации. Либо применялись какие-то анестезирующие средства, растительные опиумные вещества, например мак, который как раз произрастал на этой территории. Но это предположение. Еще следует сказать, что в то время медицина не могла быть отделена от ритуалов.
– Естественный вопрос: откуда у кочевников такие познания? И вообще, эти операции делали именно скифы или кто-то пришедший извне?
– Со всей определенностью можно утверждать, что у здешних операций, сделанных в верховьях Оби, свой «почерк». Их не спутаешь с трепанациями черепа с других территорий, например Минусинской котловины на Среднем Енисее. То есть это делали местные знахари, возможно жрецы. Что касается вопроса о знаниях, мы должны пока оставить его в стороне, на него нет четкого ответа. Возможно, это накопленный опыт, возможно, они развили свои собственные методы лечения и операций на основе накопленного опыта и наблюдений, может быть, некоторые знания были переняты или обменены у представителей других народов и цивилизаций, с которыми скифы контактировали. Но картография подобного рода фактов на сегодняшний день, очевидно, выделяет юг Западной Сибири в один из мировых центров по наличию таких знаний.
– Но куда исчезли эти знания?
– Куда исчезают знания? Мы привыкли, если можно так выразиться, к линейному знанию, а в действительности знание распространяется дискретно, то есть прерывисто, импульсно. Вот наша территория, на которой мы с вами живем, осваивалась в несколько этапов. Один из этапов – ранний железный век, после него достаточно длительное время здесь была демографическая пауза. Кстати, русское население пришло сюда, когда здесь образовался некий вакуум. Соответственно, отсюда можно делать вывод – прерывались традиции, терялись определенные знания. Потом эти знания наверстывались, но уже на другом уровне.
– Что дает нам сейчас изучение именно этой стороны жизни древних народов?
– В первую очередь представление об общекультурном плане этих народов. Вот я часто сталкиваюсь с такой парадигмой: «А в Сибири ничего не было»! По факту, археология как раз, наоборот, говорит нам о том, что Сибирь, особенно Южная Сибирь является одной из точек культурного развития во все времена. И это позволяет нам относиться к нашей терриории не как к какому-то перекати-полю, а как к одной из точек в мировом пространстве, где развивались и произрастали многие культурные феномены, которые в дальнейшем смогли конвертировать в развитие медицины, науки. Ведь те же нейрохирурги, которые обследовали этот череп, говорили про древних целителей, что они понимали, что делали! А это дорогого стоит! И лишний раз позволяет нам не столько удивляться, сколько попытаться задать новые для себя вопросы. А в целом, самым позитивным, я думаю, является то, что не нужно никогда недооценивать ту территорию, на которой мы с вами живем. Мы часто привыкли считать, что все самое интересное находится где-то там, далеко, а на самом деле это мы находимся в очень интересном месте – треугольнике – Верхней Оби, предгорий Алтая, который очень интересен как раз с точки зрения своего культурного потенциала.
Сергей Данилов
Обратная связь