Признаюсь, об экскурсии «По тихому центру с приказчиком» я мечтала давно (очень уж вкусно про нее было написано на сайте Музея Новосибирска), да все как-то не складывалось. И вот в очередной раз увидев объявление, я решила – пора.
Собрались мы у Концертного комплекса им. Маяковского. Экскурсию наш гид-приказчик начал прямо на крыльце:
– Зовут меня Алексей Сергеевич Авдеев, я руководитель музея Железнодорожного района, отдела Музея Новосибирска, сегодня перед вами я предстаю в образе приказчика начала XX века, ведь мы будем гулять с вами по тихому центру с приказчиком. Наша прогулка будет наполнена разными историями, городскими легендами, слухами, любовными историями, мистикой, в общем, всем тем, что мы с вами любим и о чем не написано в официальных путеводителях по городу. Эпиграф к нашей сегодняшней прогулке: «Не любо – не слушай, а врать не мешай!», потому как официальную историю нашего Новониколаевска-Новосибирска вы и без меня прочитаете, и только от меня вы можете услышать исторические байки и легенды.
Своей обаятельностью и артистизмом приказчик покорил всех. Два часа пролетели незаметно, несмотря на периодически накрапывающий дождь. Алексей стремительно двигался по центру, от дома к дому, а мы неслись за ним следом как завороженные, стараясь уловить каждое слово, погружаясь все глубже в историю начала прошлого века, когда наш город только зарождался.
Чего только стоит история о том, как мужики отстояли право на свой поселок на государевой земле.
– Вся земля в Сибири принадлежала Горному Алтайскому округу и лично государю императору. И без особого разрешения здесь нельзя было ни дом построить, ни лес валить. За все нужно было платить, на все нужно было разрешение. По великому соизволению сам Николай II даровал нашему тогда еще поселку землю под строительство Храма Александра Невского и землю под кладбище. Это принадлежало сибирякам, остальное была государственная земля. И вот в наш поселок приезжает высокая комиссия, где среди прочих был один чиновник от лесного ведомства, который приехал специально посмотреть, а не срубили ли варварским способом мужики несколько сосен в бору, который рос на правом берегу. Приехал и – обалдел. Вместо бора красовался большой поселок. Разъяренный чиновник бегал по поселку и кричал: «Разбойники, сукины дети, я ж вас на виселицу, я вас на каторгу, вы как посмели уничтожить государственное имущество!» Бегает, ногами топочет, руками размахивает. Глядь – а стоит он в окружении двухсот угрюмых бородатых мужиков. Они ему и говорят: «А ехай-ка ты домой, дядя, и товарищей забери. В Петербургах разбираться не будут, чего это чиновники в марте месяце поперлись на лед Оби и вдруг все разом утонули…».
Чиновники подумали, что государственное имущество – вещь дорогая, а жизнь дороже. Собрались и уехали, но императору о самоуправстве сибирских мужиков накляузничали.
И Николай принимает соломоново решение: землю не подарил, а сдал мужикам в аренду. Аренду назначил недешевую, но подъемную. Однако из-за финансовой неразберихи и бюрократии арендная плата начала расти в геометрической прогрессии. И даже спровоцировала отток населения из будущего города – у людей просто не было денег на аренду. И опустеть бы Новониколаевску, если бы не революция 1917 года. В феврале царь отрекся от престола и аренду платить стало некому. И новониколаевцы истинно радовались февральской революции. По этому поводу в Городском собрании было открыто шампанское и пили там за успешное окончание выплат.
Новониколаевск, по словам нашего гида, в начале прошлого века больше напоминал деревню. Здесь были рубленые избы под деревянными крышами, заборы, срубленные абы как, куры, свиньи, которые валялись везде. Как писала газета «Обская жизнь», «свиньи с улицы Кабинетской (ныне – ул. Советская, примеч. автора), лишенные всякого надзора, сбиваются в стада и идут в торговые ряды по Западной площади, где грязными рылами тычут в товар и портят его». Но время шло, поселок рос и постепенно превращался в город. И вот мы уже на Новониколаевском проспекте.
– Предлагаю вам включить свое воображение и представить, что перед нами вместо шумного Красного проспекта лежит не менее шумный Николаевский – главная улица нашего дореволюционного города. И как было выдано предписание нашим городским властям – на главной улице можно было строить только кирпичные, каменные и, по возможности, красивые дома. И такой дом вы можете видеть сейчас – это доходный дом мещанина Вишнякова, который мы видим через дорогу. В путеводителях этот дом известен как русско-азиатский банк. Но на самом деле банк занимал на втором этаже всего лишь четыре комнаты. А в остальных были апартаменты, то есть там можно было проживать неопределенное количество времени, но выкупать эти комнаты не представлялось возможным. На первом этаже находились магазины, один из которых – магазин колониальных товаров, где в начале прошлого века за большие деньги можно было купить сигары из Кубы, кофе из Индии, чай из Китая, а также экзотические фрукты: желтые рожки, царскую шишку, американское яблоко (то есть бананы, ананасы и …помидоры). Помимо прочего, здесь же находился магазин готового платья из Европы, который принадлежал Берко Мировичу. По сути, первый секонд-хенд в Новониколаевске. В нашем городе было много портных, и люди более-менее состоятельные могли позволить себе индивидуальный пошив. А кто не мог – шли в магазин. Здесь же свою лавку держал китайский предприниматель Ван Хун Син, который торговал чаем. Но поскольку сибирякам тяжело было произносить его китайскую фамилию, они называли его на сибирский манер – китайчонок Ванька Синий. У него можно было купить чай, экзотические засахаренные фрукты и леденцы в виде пагоды или Будды. Такая красота продавалась здесь в чайной лавке.
Вообще, этот дом представлял тогда из себя чудо чудное, диво дивное, потому что был электрифицирован, и когда с наступлением темноты весь Новониколаевск погружался во мглу, дом светился изнутри, ведь у него в подвале работала динамо-машина, мощности которой хватало на освещение всех помещений и четырех электрических фонарей, которые стояли по периметру этого дома.
Оказывается, среди извозчиков в начале ХХ века был достаточно большой процент китайцев.
– Это были обычные рикши, которые на себе таскали тележки и возили новониколаевцев. Как правило, рикши занимались извозом без лицензии. Но когда к китайцу обращались представители закона и говорили, что «ты не можешь здесь этим заниматься», он обычно отвечал: «Моя твоя не понимай». И с этим ничего поделать не могли, – пояснял нам гид.
Откуда вообще взялось так много китайцев здесь, в Новониколаевске?
Как всегда – приехали за лучшей долей. Причем, по словам нашего приказчика, здесь они не только занимались извозом, но и держали прачечные, стирали в которых только мужчины.
Еще китайцы занимались фермерством, были монополистами в огурцеводстве:
– Как вспоминали старожилы, они оккупировали весь Левый берег и их теплицы и парники раскинулись на многие километры. Оказывается, благодаря им даже появился населенный пункт Огурцово.
Вместе с китайскими фермерами сюда пришел и китайский криминал. Промеж грядок с луком, петрушкой и огурцами они наладили выращивание опиумного мака. И были первыми держателями опиумных лавок. Но курение опиума в Новониколаевске было непопулярно, поэтому сильно большого дохода они с этого не имели.
Мы перемещаемся дальше, и вот Красный проспект, 15/1.
– Потихоньку будем погружаться в атмосферу тихого центра.
Сейчас мы с вами находимся рядом с доходным домом купчихи Бузолиной, которая в начале ХХ века проживала здесь на втором этаже, а первый сдавала под магазины. Здесь она открыла первую в нашем городе кофейную, чашку кофе в которой можно было отведать за 35 копеек, тогда как чай с сахаром и даже с баранкой через дорогу был всего за 13 копеек. В кофейной были свои клиенты, чаще всего вечные студенты, которые приезжали сюда из Омска. Причисляя себя к европейской продвинутой молодежи, вместо русского чая они предпочитали пить кофий и чувствовать, что они – Европа. Здесь же был открыт магазин резиновых изделий, торговали калошами. Но самым известным предприятием стала аптека, которую в 1912 году открыл немец Штильман. Он успешно конкурировал с аптекарем Ковнадским (аптека Ковнадского находилась на Николаевском проспекте, рядом с храмом Александра Невского). У Штильмана помимо всей продукции фармакологической науки, известной на тот момент, в продаже можно было найти и косметику, о чем гласило большое объявление: «Аптека. Лекарства и духи».
Вообще, продажа сопутствующих товаров в аптеках была распространённой практикой. Так, раньше в аптеках продавали пирожные, красное вино и др.
– У Штильмана, в частности, в продаже был еще и хирургический и стоматологический инструмент. И помимо того, что у него здесь продавались корнцанги и скальпели, на продажу было выставлено даже большое стоматологическое кресло. Это было страшное орудие инквизиции, конструктивно совмещенное с бормашиной, которая приводилась в движение нажатием педалей, как на швейной машинке «Зингер». Зубные врачи специально нанимали мальчиков 8-9 лет, которые целый день стояли на четвереньках и нажимали на педаль, вращая бор.
Когда Германия объявила войну Российской империи, немец Штильман не стал дожидаться немецких погромов, он быстро продал эту аптеку и уехал из Новониколаевска. А здесь открывался винный магазин, но это уже совсем другая история.
Улица Асинкритовская в Новониколаевске получила свое название в честь имени человека, а не его фамилии – редкое явление. Генерал-лейтенант Асинкрит Асинкритович Ломачевский – томский губернатор, заслуга которого перед Новониколаевском состояла в том, что он лично ходатайствовал перед Николаем Вторым о присвоении нашему поселку статуса города, и это прошение было удовлетворено. Асинкрит в переводе с греческого – великолепный. В советское время улицу хотели переименовать в Рабочую, но решили, что она недостойна – вся в колдобинах, поэтому назвали в честь ученого Чаплыгина, который работал в нашем городе и умер здесь.
Погружаясь постепенно в атмосферу Тихого центра, мы замечаем, что архитектура меняется на деревянную, но не менее нарядную.
– Перед нами доходный дом Анны Абрамовны Знатковой (Чаплыгина, 65). Она тоже сдавала площади в аренду, и здесь в начале ХХ века обосновалось Общество приказчиков. Сейчас их бы назвали менеджерами. Это были люди, которые работали на хозяина, купца или какого-то коммерсанта-предпринимателя. Они торговали в лавке, распоряжались личными деньгами хозяина и за все отчитывались перед ним. Они могли нанимать на службу рабочих и должны были внимательно следить, чтобы те хорошо выполняли порученное им задание. Приказчикам по уставу предписывалось быть очень вежливыми с покупателями, словоерс придумали именно они, сократив слово «сударь» до одной буквы: извольте-с и так далее. Кстати, интересная особенность дома: он богато украшен резьбой, с резными наличниками. И есть элементы, которые называются фиалами. Их здесь по одному осталось, а вообще они располагались по парам. В Новониколаевске была такая особенность, мода пришла из Томска: купцы второй гильдии украшали свои дома двумя фиалами, купцы первой, более состоятельные, тремя. И, подъезжая к дому, можно было составить впечатление о статусе его хозяина.
Как строили дома купцы в начале ХХ века? Когда какой-нибудь купчина решал построить новый дом, он нанимал подрядчика, тот приходил, раскрывал каталог с предложениями и, чаще всего, заказчик говорил примерно так: «короче, давай вот эту страницу, эту и вот эту, чтобы было дорого и богато».
Чудить с размахом – тоже была их привилегия. Купцы то разводили павлинов и лам (торговля павлинами в то время в Российской империи была делом распространенным, другое дело, что в Сибири им был не климат), то пускались в загулы, а то уходили во всякого рода благотворительность. А иногда – даже в проповедники.
Так мы добрались до одного из самых загадочных домов в нашем городе (ныне – Чаплыгина, 53), с перекошенным фасадом, и погрузились в его историю. Здесь сплелось все – роковая любовь, приключения и, конечно же, мистика, куда без нее. Но – такие предания передаются из уст в уста, поэтому услышать эту историю лучше вам будет лично от самого приказчика. А мы продолжаем прогулку и обращаем внимание, что крылечки в исторических домах нашего города зачастую отсутствуют. Оказывается, в Новониколаевске в начале прошлого века брали налог на крыльцо – чем оно было выше, тем больше налог, и многие предпочитали обходиться без лишней траты денег.
– Выходим на улицу Гудимовскую (Коммунистическую), которая в народе называлась Пьяная или Еврейская. Здесь было много питейных заведений и проживали евреи. Дело в том, что в Томской губернии не действовал закон оседлости, поэтому, несмотря на суровый климат, евреи поехали сюда, чтобы найти свое еврейское счастье. Не все осели в центре, некоторые – в области. Не случайно же город Каинск (ныне Куйбышев) называли сибирским Иерусалимом. А молодой Новониколаевск активно развивался, строился, всем нужны были гвозди и строительные инструменты, и евреи, державшие скобяные лавки, быстро богатели.
Григорий Рафаилович Бейлин себя евреем не считал, скорее цыганом, и получил прозвище Гриша Полтораконя, из-за того что пользуясь еврейской хитростью и цыганской магией, умудрялся продавать коня в полтора раза выше заявленной стоимости. Именно евреи, а конкретно Берко Мирович, у которого был магазин готового платья, привнесли в Новониколаевск из Варшавы традицию строить дома с объединенными дворами. В этих дворах было удобно общаться и торговать в запрещенные иудаизмом дни (по субботам и праздникам), не покидая пределов дома.
Соседом Гришки был мастер Бахтин (который впоследствии влюбился в купчиху и сошел с ума). Бахтин делал экипажи и кареты. Кроме того, он изготавливал и сдавал в аренду катафалки. Как говорили, веселей похорон праздника не было, и их можно было устроить по нескольким разрядам, разной степени роскошности.
Интересный факт: городецкая роспись вышла из похоронного дела. Сперва расписывали гробы и кареты, потом все сжалось до шкатулок. Кстати, городское кладбище тогда находилось в районе нынешнего Центрального парка, захватывая часть нынешнего Центрального рынка и стадиона.
Один из самых богатых домов в городе, построенный на пересечении улиц Алтайской и Гудимовской (Урицкого и Коммунистической), принадлежал Арону Иосифовичу Кагану, купцу еврейского происхождения, сколотившему капиталы на торговле пшеницей и мукой. Пшеница в те времена была аналогом нефти и газа, Российская Империя кормила всю Европу, а также зерно поставлялось в Канаду, Америку, Новую Зеландию и Австралию. Дом был каменный, одноэтажный, с богатой лепниной и оборудован по последнему слову техники. Было в доме паровое отопление, электрическое освещение, большие окна и большой бальный зал, а также зимний сад. Крестьяне, которые оказывались неподалеку и могли заглянуть в окна, приехав в деревню, описывали односельчанам, что видели диво дивное – дворец с райским садом и райскими птицами (канарейками и попугаями). Тут наш гид поведал очередную легенду.
– В 1905 году по Транссибирской магистрали ехала исполнительница русских романсов Анастасия Вяльцева. Ее известность тогда была выше, чем в наше время у Пугачевой, Ротару и пр. Она ехала на Дальний Восток к своему мужу, который получил ранение в русско-японской войне. Наш городской глава Владимир Жернаков, узнав о том, что она едет мимо, пообещал ей баснословный гонорар за единственный концерт, который она согласится дать в нашем городе. И она снизошла к просьбам простых смертных, выступив в саду Альгамбра. Был аншлаг, билеты стоили очень дорого, их покупали не только новониколаевцы, но и томичи, колыванцы и так далее. Простому люду они были недоступны, но у сада столпился весь город. Завершив выступление, она положила свой гонорар в саквояж, к воротам сада подъехал экипаж Кагана и – умчал ее. Вяльцева дала такой же концерт в доме Кагана, исключительно для его семьи. Просто он мог себе это позволить. Но все закончилось после октября 1917 года. Понимая, что с новой властью ему не по пути, Каган бросает дом и уезжает за границу. Он, как и многие, надеялся, что большевиков скоро прогонят, но... В итоге, в роскошном особняке обосновалось общество Сибирский мукомол. С дома сбили лепнину, надстроили второй этаж и он стал представителем модного в 20-е годы стиля конструктивизм. Здесь работал какое-то время Краеведческий музей и, по легенде, министр культуры Луначарский именно в этом особняке предложил переименовать Новониколаевск в Сибирское Чикаго. Потом там открыли Родильный дом номер 1, а в наше время – «Авиценну».
Напоследок наш приказчик провел небольшую экскурсию по своему образу.
– Создавая образ приказчика, я собрал вещи из нескольких мест, они должны были свидетельствовать о моем статусе, говорить о состоятельности. Так, рубаха, кафтан и жилетка достались мне из театра Красный факел, картуз пошила фирма «Шустер», которая специализируется на исторических костюмах.
У меня длиннополая рубаха – чем длиньше, тем она дороже. В картузах тогда ходили все, но на мне картуз прусского типа, их прежде всего носили купцы, ну а потом – приказчики и обычные обыватели.
Сапоги и часы – еще один показатель статуса. Интересная мода была тогда: не все могли позволить себе часы из-за дороговизны, многие просто покупали цепочку и опускали ее в карман. А купцы, которые кичились своим состоянием, могли позволить себе и по трое часов в одном кармане, и даже носить целый аксельбант из цепочек.
Глядите, я не мужик-лапотник, хожу в сапогах и у меня есть часы, настоящие, фирмы «Мозер». Кстати, эти часы попали в Книгу рекордов Гиннесса в начале ХХ века как самые подделываемые. Эти часы достались нам мистическим образом и на них даже оказались мои инициалы – АС. А дело было так. Пришла к нам в музей семейная пара, сказали, что купили квартиру, залезли на антресоли и нашли большой альбом с фотографиями, который они решили передать нам. И когда мы стали листать этот альбом, из него вывалились эти часы. Причем, новые владельцы его листали до этого, но часов не находили. Одно слово – мистика! Часы представлены в экспозиции нашего музея, но когда я иду в образе приказчика, беру их с собой.
А сапоги на мне – старого нквдэшника. Я тогда только устроился в музей, появилась женщина-соцработник, принесла нам эти сапоги и рассказала историю своей находки. Ей довелось много лет подряд ухаживать за глубоким инвалидом, он был парализован. Когда тот умер, она залезла на антресоли и нашла там васильковую фуражку НКВД, гимнастерку и эти сапоги. Фуражку и гимнастерку сдали в фонды, а сапоги сели на меня как влитые. Пять лет я провожу в них экскурсии и чувствую харизму этого человека. Хотя гвозди из них выпирают, ходить больно, но чего не сделаешь ради искусства.
Экскурсия подошла к концу, но покидать тихий центр, ставший таким знакомым и родным, совсем не хотелось. Наш город открылся во время этой прогулки с неожиданной стороны, прошлое оживало на глазах и за старинными кирпичными или деревянными стенами будто вставали призраки, шепчущие нам свои тайны. Кстати, в Музее города Новосибирска проходит еще много интереснейших экскурсий, спешите их посетить. Телефон Музея Новосибирска: 8(383)222-67-42
Елизавета Владова
Обратная связь