Оружейный конструктор Георгий Семёнович Шпагин и кавалер ордена Александра Невского Афанасий Максимович Ворончихин (справа налево)
За полвека журналистская судьба не раз сводила меня с участниками Великой Отечественной войны. Общаться с такими людьми всегда очень интересно и полезно. Но есть в общении с ними одна особенность – удивительная скромность ветеранов в рассказах о себе. Убеждаюсь в этом до сих пор при встрече с каждым новым собеседником.
Заметил я эту немногословность фронтовиков ещё в детстве. Мы, пацаны, родившиеся в первый послевоенный год, почти ежедневно (на улице и в школе) сталкивались с последствиями Второй мировой, общались с героями отгремевших жестоких боёв. Потому что в семье каждого были те, кто ковал Победу над фашизмом. Помню, меня всегда обижали скупые рассказы отца о том, где и как воевал он. Хотелось знать всё до мельчайших подробностей. Но и сегодня о его боевой биографии я знаю немного. Одна из причин – виделись редко, более тридцати лет жили на расстоянии в четыре часовых пояса. И при редких встречах разговор о войне не клеился. Поэтому рассказ мой о лейтенанте запаса Афанасии Максимовиче Ворончихине тоже будет скупым.
Два брата отца – Василий (старший) и Серафим (младший) попали на фронт раньше. Василий вернулся инвалидом (хирурги, спустя годы, неоднократно извлекали из его ноги осколки гранаты), а танкист Серафим погиб в самом начале войны, осенью 1941 года. Раненый, он смог выбраться из подбитого горящего танка, оказался в плену, в концлагере, где и скончался от ран.
Ровесник комсомола, секретарь Вятско-Полянского РК ВЛКСМ Кировской области Афанасий Ворончихин по партийной мобилизации был направлен сначала в Харьковское военно-политическое училище, а в январе 1942 года стал курсантом Ивановского ВПУ, затем слушателем курсов зам. комбатов в Мелекессе (Ульяновская область). Оттуда в апреле 1943 года он был направлен на Западный фронт заместителем командира роты по политчасти. Через два месяца его назначили командиром стрелковой роты. А в октябре того же года он был тяжело ранен. Полгода провёл в госпитале, стал инвалидом второй группы, был комиссован. Вернулся на родную Вятку. Был ответственным редактором районной газеты, вторым секретарём РК ВКП(б). На этом война для него не закончилась.
В конце 1941 года из Коврова (Владимирская область) в райцентр Вятские Поляны был эвакуирован пулемётный завод. Шпульная фабрика стала машиностроительным заводом п/я №10 и начала выпуск легендарного ППШ – пистолета-пулемёта Шпагина. Наш посёлок получил статус города (1942 г.), а вернувшийся с фронта мой отец оказался в центре событий, стоял у истоков становления нового предприятия. Судьба свела его с выдающимся конструктором стрелкового оружия Героем Социалистического Труда Г.С. Шпагиным. Георгий Семёнович бывал неоднократно у нас в гостях. Моя старшая сестра Валентина долго играла подаренной им куклой. А отец до конца жизни гордился и дорожил дружбой с легендарным конструктором-оружейником.
Я родился после войны. Г.С. Шпагин уже уехал из Вятских Полян, но и мне посчастливилось быть с ним знакомым, правда, заочно. В 1966 году, заканчивая механический техникум, я делал дипломный проект – патронный рожок к ППШ.
А мой отец после окончания Горьковской межобластной партшколы в мирное время был председателем Вятско-Полянского райисполкома, трудился на других участках партийной, советской, хозяйственной работы. За то, что возглавляемая им птицефабрика стала одной из лучших не только в Кировской области, но и в РСФСР, в 1983 году он был награждён орденом Трудового Красного Знамени. Находясь на заслуженном отдыхе, он в меру сил вёл общественную работу, встречался с молодёжью. Уверен, что и школьникам он рассказывал о войне так же немногословно, как и мне.
Вспоминаю, в шкафу у нас висел «парадный» костюм отца, тускло поблёскивали медали и орден Александра Невского. Этот костюм отец надевал только раз в году, 9 мая. А на мой вопрос: «Почему не носишь каждый день?» сухо отвечал: «Не положено».
Любопытство распирало меня узнать, за что отец награждён таким красивым орденом. Я знал, что орден Александра Невского – редкая награда, офицерская. Ею удостоен не каждый командир. Но отец всякий раз отшучивался: «Военная тайна». А если я приставал с расспросами, говорил, что рота, которой он командовал, удержала рубеж (безымянную высоту) в направлении Орши, отбила ночной налёт фашистов, тогда же и был ранен. Вот и всё.
Гораздо позже в статусе ордена Александра Невского я прочитал, что им «… награждаются командиры дивизий, бригад, полков, батальонов, рот и взводов за проявленные в соответствии с боевым заданием инициативы по выбору удачного момента для внезапного, смелого и стремительного нападения на врага и нанесение ему крупного поражения с малыми потерями для своих войск...»
Ни у кого из моих сверстников не было родственников с такой наградой. Я гордился, что у отца такой орден. Горжусь и самим отцом. Он для меня пример скромности, высокой требовательности к себе, исключительной честности.
В апреле 1996 года отца не стало. 9 мая 2022 года праздновать День Победы мои родители – Афанасий Максимович и Екатерина Васильевна Ворончихины (как и миллионы их сверстников, ветеранов фронта и тыла) – не будут. Но в шествии Бессмертного полка мы с их внуками Максимом и Светланой и правнучкой Аней вновь понесём портреты дорогих нам людей.
Ю.А. Ворончихин, житель Академгородка, член Союза журналистов СССР и РФ
Обратная связь