С 21 по 25 ноября в Институте археологии и этнографии СО РАН прошла Международная археологическая конференция молодых исследователей «Археологические культуры Сибири в контексте кросс-культурных контактов в Евразии». Конференция состоялась при поддержке фонда «История Отечества», соорганизаторами выступили Институт культурного наследия и Центр исследований и сотрудничества в археологии Шёлкового пути Северо-Западного университета (Сиань, КНР) и Институт археологии и древней истории Кореи университета Кёнхи (Сеул, Республика Корея).
В форуме приняли участие археологи из шести стран. Кроме России как принимающей стороны, присутствовали молодые специалисты из Китая, Республики Корея, Ирана, Казахстана и Узбекистана, всего 82 участника. Обсуждение прошло в рамках пяти секций, были представлены доклады по проблемам межкультурных связей в разных регионах Евразии в период от палеолита до Нового времени.
Как рассказали «Бумерангу» представители Оргкомитета конференции, форум проходит впервые, инициатива принадлежит молодым исследователям, в том числе из Академгородка:
«Идея конференции назрела давно. И в начале этого года, когда коронавирусные ограничения немного ослабли, мы начали планировать это мероприятие, надеялись, что наши иностранные коллеги смогут приехать, присутствовать на нем вживую. К тому времени выяснилось, что фонд «История Отечества» объявил грант на проведение конференций. Мы подали заявку на грант и выиграли его. Надеемся, что в будущем будет доброй традицией проводить такие конференции примерно раз в два-три года.
К нашему большому сожалению, очно смогли присутствовать не все. Китайские и корейские коллеги не приехали из-за коронавирусных ограничений, у них длительные сроки карантина, поэтому они работали онлайн. В конференции приняли участие исследователи из других городов России, как очно, так и дистанционно, в частности, прибыла большая делегация из Санкт-Петербурга».
Директор ИАЭТ СО РАН член-корреспондент РАН Андрей Кривошапкин отметил, что конференция приурочена к 300-летию археологических исследований в Сибири, самых ранних и самых первых в России. Их начали проводить в далеком 1722 году. Нынешний год отмечен и в календаре памятных дат Российского исторического общества.
В кулуарах мероприятия наш корреспондент побеседовал с некоторыми из участников научной конференции.
Дмитрий Селин, кандидат исторических наук, председатель оргкомитета конференции.
– Дмитрий, какие доклады вы бы назвали наиболее интересными?
– Несмотря на разную тематику и широкий охват, у всех ребят доклады оказались интересными и сильными. Как справедливо заметил наш директор, слово “молодежная” в названии говорит только о возрасте участников, а не о качестве их работ. Конечно, хочется в первую очередь выделить наших иногородних коллег, в том числе занимающихся палеолитом, из Санкт-Петербурга, Челябинска, Кемерова и др., у всех были прекрасные, интереснейшие доклады. Причем были представлены результаты глубокой аналитической работы, которую проводили в течение долгого времени – нескольких месяцев, а то и лет.
– Вы заметили какую-то разницу в научных подходах, методах между российскими коллегами и иностранными?
– Благодаря развитию информационных технологий (одно из последствий пандемии) разница достаточно сильно нивелируется. Она у нас проявляется только в разном используемом материале, а вот в подходах, научных методах – особой разницы нет. Из особенностей я бы отметил, что в отечественной археологии особое место уделяется трасологическому изучению артефактов. Будь то каменные изделия или древняя керамика – наши учёные всегда активно занимаются экспериментально-трасологическими исследованиями.
– Что это за метод?
– Основа трасологического метода в археологии – изучение всего комплекса следов на поверхности рассматриваемого объекта.
Трасологический анализ позволяет оценить сохранность поверхности предмета, реконструировать технологию его изготовления и определить его функцию, соотнести их с определенными отраслями хозяйства и выявить значимость тех или иных элементов деятельности древнего человека в контексте различных хозяйственных систем.
– А чем и как долго занимаетесь лично вы, какая у вас тематика?
– Археологией и изучением керамики я начал заниматься с первого курса, мне тогда было 16 лет, уже пошел 13-й год. Керамикой как археологическим источником я занимаюсь широко, а конкретно материалами «Барсовой Горы» – с 2020 года.
На этой конференции я презентую доклад, подводящий итог совместных работ с Ю. П. Чемякиным по древнему гончарству в эпоху раннего железного века на «Барсовой Горе». Урочище Барсова Гора расположено в Сургутском Приобье, практически в черте города Сургут, это уникальный ландшафтный объект, на территории которого (6 кв. км.) открыто на сегодняшний день более 400 археологических памятников, от неолита до нового времени.
Ю. П. Чемякиным раскопано большое количество памятников, и наша задача – реконструировать гончарную технологию, посмотреть, как она развивалась, динамику этого развития, определить внешние влияния, которые сказываются на изменении гончарной технологии, а также выявить импортную посуду, и уже на основании этого реконструировать историко-культурные процессы, проходившие на этой территории в древности. Наш проект был поддержан Российским научным фондом (№ 21-78-00039).
– Есть какие-то открытия?
– Да, конечно. Нам удалось выделить привозную посуду на этой территории в начале раннего железного века, найти керамику с искусственной добавкой металлургического шлака (это первый такой случай). Среди необычных памятников, которые выделяются по гончарной технологии, в первую очередь городище «Барсов городок 1\4», оно сильно отличается в принципе от других памятников сургутского варианта кулайской культурно-исторической общности на Барсовой Горе. Полученные нами данные сейчас позволяют сделать вывод о высокой смешанности гончарных традиций населения, обитавшего в раннем железном веке на территории этого комплекса, что ранее было не очевидно. Естественно, возникает вопрос, откуда берется эта смешанность. Мы с моим соавтором Ю. П. Чемякиным предположили, что поскольку это выделяющийся ландшафтный объект и в раннем железном веке, помимо поселений и захоронений, там еще были обнаружены культовые места и клады этой самой культуры – сургутского варианта кулайской культурно-исторической общности, то, скорее всего, данное место использовалось для проведения каких-то культовых мероприятий – возможно сезонных праздников, свадеб и так далее. Во время таких мероприятий на Барсову Гору стекалось множество людей из разных мест и происходил межкультурный обмен.
Эрфан Таджик, Исламский университет Азад, Иран, архитектор.
– Эрфан, расскажите о своих исследовательских предпочтениях.
– Я потомственный архитектор, архитектура – это моя основная специальность, но в последнее время интересуюсь также историей архитектуры и искусства.
Мой доклад был об элементах персидской и арабской архитектуры в китайском зодчестве. Хотя в Китае ислам не мог быть основной религией, официальной, но тем не менее представители этой культуры смогли интегрироваться в китайское сообщество и даже привнести в нее некоторые новшества. В докладе был охвачен достаточно большой временной срез, примерно с XI по XIX век. Основной упор делался на эпоху Мин. Данные исследования планирую продолжить.
Мария Кудинова, научный сотрудник, ИАЭТ СО РАН, сектор зарубежной археологии, отдел археологии палеометалла, преподаватель китайского языка, истории и культуры Китая в НГУ.
– Мария, вы занимаетесь исследованиями в области китайской археологии?
– Да, и сейчас у нас с коллегами основной проект посвящен исследованию связи культур Сибири и Северного Китая в эпоху поздней древности – раннего Средневековья. Проект поддержан РНФ (№22-78-10121). Я веду эту секцию, и здесь присутствуют мои коллеги из Китая и Кореи, с которыми я до этого сотрудничала по разным проектам.
– Почему именно эта тема стала для вас ведущей?
– Она актуальна, поскольку межкультурные связи существовали всегда. Только границы в те давние времена были несколько другие, а у пояса евразийских степей границ не было в принципе, он был как коридор, по которому предметы материальной культуры и заимствования культуры духовной распространялись во все стороны. Это была транзитная зона между Востоком и Западом с одной стороны, и севером и югом – с другой. Причем влияние было взаимным. Сегодня, например, у нас был очень интересный доклад об амулетах из Средиземноморья, найденных на территории Центральной Азии, Узбекистана и Западного Китая. Люди всегда хотели общаться, торговать, обмениваться новшествами. А в эпоху раннего железного века, скифского времени, великого переселения все эти контакты интенсифицируются и ускоряются. Поразительно, насколько нововведения, которые в одном конце континента появляются, за считанные годы распространяются на весь континент. Поэтому безусловно, это очень интересный период для исследований миграций, торговых обменов и культурного взаимообогащения.
Елизавета Садыкова
Обратная связь