Вот не перестают удивлять меня наши убеганцы. Не стала бы о них говорить, но сами напрашиваются. Дверью на границе громко хлопают, а потом стучатся в открытые форточки соцсетей: пустите, хотим вам тут в вашем информационном пространстве свои «фи» про русский менталитет транслировать.
Недавно во ВКонтакте ко мне в друзья попросилась уехавшая «по политическим соображениям» на одну из своих исторических родин довольно известная в Академгородке поэтесса Катя Гольдина. Я никогда не общалась с ней очно, поэтому прежде чем согласиться на дружбу виртуальную, заглянула к ней в профиль. И что там вижу?
«...У меня замечательная украинская соседка Оля, – пишет в своем очередном посте Катя Гольдина и продолжает хвалить соседку по комнате. – С удовольствием помогает мне, в основном полезными советами, уже лучше меня разбирается, что здесь и как. ... Но однажды я попыталась сделать ей что-то вроде замечания на совершенно пустяковую тему (никак не связанную с политикой), и сразу же меня в рашистки записали. Почти два дня после этого я по полной расплачивалась за все тяжкие грехи моей родины, и, честно скажу, мало не показалось. К вечеру следующего дня я смирилась со своим новым званием и сказала Оле: «Ладно, можете называть меня рашисткой, в конце концов, это даже забавно». А еще через час или два Оля неожиданно простила меня...»
Смотрю я на эти откровения и очень хочу спросить: а вы случайно не знаете, почему политические убеженцы не могут признаться в собственных грехах (например, в некорректности, несдержанности или раздражительности при общении с людьми), а оправдывают даже свои бытовые конфликты военной операцией России на Украине? Не знаете? Я тоже. И в том числе поэтому не буду я пока дружить с по-видимому неплохой, хоть и поуехавшей, поэтессой Катей Гольдиной. Даже виртуально. Даже если её «украинская соседка Оля» неожиданно простит и меня.
Ваша, совсем не считающая слово «рашистка» забавным, Татьяна Лагутина
Обратная связь