«Мне хочется хотя бы маленькой, но светлой памяти о себе. Такой же слабой, как мимолётная улыбка. Улыбнитесь же мне напоследок. Я приму эту улыбку как величайший и незаслуженный дар и унесу её с собой…»
(К. Паустовский)
В мае литературный мир отмечал 130-летие со дня рождения Константина Георгиевича Паустовского. Тонкий стилист, способный в одном рассказе передать радость, тревогу и надежду на лучшее, оставивший огромное литературное наследство, четырежды (вдумайтесь только!) был номинирован на Нобелевскую премию. В результате тех или иных политических увёрток и решений премией писатель был обойдён. Однако долгая литературная жизнь и читательская любовь к нему гораздо выше тех решений. Им восхищались не только литературные мэтры, деятели культуры и известные актеры, у него была плеяда учеников, которые сами стали позже Именами советской литературы.
«Я часто о нём думаю. Да, он обладал редкостным талантом Учителя. Не случайно среди его страстных поклонников много учителей. Он умел создать особую, таинственно-прекрасную атмосферу творчества – именно это высокое слово хочется здесь употребить». (Инна Гофф «Превращения»)
Свидетель неоднократных поворотов истории, он никогда не действовал конъюнктурно и не прятался за описанием засушенной веточки кипрея от злых ветров перемен. «Жизнь, окружающая нас, хотя бы жизнь вот этого простенького и скромного цветка, бывает интереснее самых волшебных сказок», – вот он, истинный лаконизм таланта и философская подоплёка. Недаром друзья шутливо называли его «доктор Пауст», ценя за умение спокойно и даже несколько отстранённо, без излишнего надрыва или пафоса сказать о главном. Много путешествовал по стране и дальше, и куда бы ни закинула его писательская судьба, рассказывал об этих местах в своих книгах, отражал в дневниках и письмах. И читать это по-прежнему интересно. (А вы знали, что Паустовский долгое время жил на Капри?)
Точное и тонкое видение слова писателя доходило до сердец читателей даже в переводах. Одно из свидетельств этому – признание Марлен Дитрих, которая посвятила Паустовскому целую главу в книге своих воспоминаний. И вовсе не одна растиражированная в прессе история с рассказом «Телеграмма» тронула сердце Марлен. Как актриса, она во многом зависела от текстов сценаристов, а как человек, воспитанный на хорошей литературе, ценила и понимала слово. И цитировала Паустовского довольно часто. Перебравшись в конце своей жизни в Париж, город, который она любила, Марлен говорит: «Константин Паустовский писал о том, что человек может умереть, не видя Парижа, – но он всё равно был там и видел его в своём воображении и в своих снах. Никто не может лучше описать прелесть Парижа. Мои собственные слова кажутся недостаточными, но я попытаюсь, согласно желанию Паустовского (он настаивал, чтобы я это сделала), описать магическую неуловимую любовную сеть, которой Париж окутывает всех нас». (Марлен Дитрих «Азбука моей жизни») Вот так Париж, город мировой культуры, свёл в творчестве двух стилистов: стилиста слова и стилиста образа, чьи имена ещё долго будут жить в памяти и любителей хорошей книги, и энтузиастов голубого экрана.
Редкий дар видения жизни, как она есть, полная отдача себя читателю любого возраста делает писателя доступным и интересным широкому кругу.
Наталья Трегуб, зав. библиотекой ДУ
Обратная связь