Холодом в сны проникает осенний туман

Александр Акишев
Выпускник ФЕН НГУ, занимается молекулярной биологией.
Лауреат областных и региональных поэтических фестивалей «Тареевские чтения», памяти Анатолия Бондарева, «Золотая осень».
Печатался в коллективных сборниках «Рифмы с Морского», «К Востоку от солнца», «Лики Кольцово», «Поэтическая поляна», «Золотая осень», «Тареевские чтения», «Жарки сибирские», «Аритмия», «Берега», «Свет Астреи», а также в газетах «Город в объективе» и «Вечерний Новосибирск».

9 месяцев

В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе, 
Зимы ждала, ждала природа… 
А.С.Пушкин 

Порядок такой установлен для нас и природы,
Иль скажем иначе, такая возникла причуда,
Что месяцев девять нам ждать повторения чуда, 
Когда доведётся присутствовать снова при родах.
 
Грачи прилетели, опять прилетели грачи, 
И новой Зимою Земля разродится не скоро.
Усердно Весна раздербанит речные заторы, 
А после появится Лето в июньской ночи. 

Полуденный дождик накроет живительной влагой 
Сады, огороды и площадь бескрайнюю пашен,
Где каждый росточек по-своему дорог и важен, – 
Под Курском, под Питером, Ригой, Варшавой и Прагой!

И значит, счастливая нас ожидает судьба,
И тяжестью станет наполнен ко времени колос, 
Услышанным будет поэта взволнованный голос, 
Продолжат в полях золотиться родные хлеба!

Выдох

Ну, вот и всё! Окончен «маскарад»,
И «карантин», как злое наважденье.
В разъездах провожу который день я,–
Свободе новой несказанно рад. 

Но я отвык, – за восемь сотен дней, –
Любить людей. Их имена и лица
Стал забывать, и не могу не злиться
На весь абсурд, на весь «театр теней».

Учиться быть, входить, дарить, средь прочих
Искать в сермяжной правде красоту…
Налить сметанки  рыжему коту,
Когда «скотинка» полакать захочет.

Восход

Рассеян сумрак, лоскутами ночь
Исчезла вся помалу-понемногу.
С востока облака порозовели, –
Встаёт легонько утро на весы.

Как тесто поднимается, так солнца
Горбушка показалась по-над лесом,
Ещё не греет, но уже ярчает,
С минутой каждой становясь светилом,

Которое привыкли видеть жарким
И под которым часто грели брюхо,
Придавленные к берегу лучами,
Так, что в песок впивался силуэт.

Расскажи

Расскажи-ка мне, Номо Sapiens,
Для чего нам сердца нужны?
Отчего мы бываем сами
С головой не всегда дружны?

Мы пелевинской табуреткою
Юзом въехали в новый век.
До чего же ты сволочь редкая,
Если властен ты, человек!

По воде, как известно, вилами –
Бесполезно, пиши-не пиши.
До чего ж ты создание милое,
Если точишь карандаши!

Белая комната

Белая комната сладкого плена…
Тени от тюля, слегка розоватого,
Скачут по скатерти как очумелые,
Скомкав пространство меж чашек и ложек.

Сон исчезает, как мыльная пена,
И, наконец, к половине девятого
Я замечаю, что стены здесь белые
В крупный и синий, представьте, горошек.

Закат

Дождь без перерыва на обед
Больше мне хлопот не доставляет.
Я могу, и в этом весь секрет,
Слать в «игнор» разверзшиеся хляби.

Досуха отжав остаток туч,
Словно засмущавшись, небосвод
Пропустил на землю первый луч,
И ещё один, –  ликуй,народ!

Восхищенный волшебством заката,
Я отставил, ставший лишним, зонт:
Солнце раскалённою лопатой 
Медленно вонзалось в горизонт.

Холодом  в  сны проникает осенний туман 

Холодом  в  сны проникает осенний туман
И заодно покрывает долины и горы.
Ветер срывает с деревьев зелёный обман
И остаются они неприветливо голы.

Есть лишь одно, – непонятно, откуда такое
В нашем лесу – словно некое грусти начало;
В меланхоличных слезах оставаясь в покое,
Тихо своею зелёной главою качало.

С этой пустынею сердце сравнимо моё;
Дерева ж зелень волнует меня не напрасно –
Точный портрет, от которого сердце поёт:
О, мадам! Вы, конечно, любимы, и вечно прекрасны.

Перестройка

Воздух я вдыхал пьянящий,
Покидая отчий кров,
Устремляя взор горящий
В глубину иных миров…
Но у старого вокзала
(наяву или во сне?)
Мне цыганка нагадала:
– Будешь жить в другой стране.
Хлеб насущный добывая
В поте своего лица,
Красоту родного края
Не постигнешь до конца.
– Ты скажи мне, для начала,
Где опасная черта?
И цыганка отвечала:
– После возраста Христа.
На обломках нигилизма
Пережив и гнев и торг,
У подножья коммунизма
Ты оставишь свой восторг.
От набата (бывший воин)
В тишину степей удрав,
Будешь весел и спокоен,
Станешь мудрым, как удав.
– Где веселье как награда?
Назовёшь приметы дня?
– После возраста Сократа
(чуть монистами звеня).
…Пусть страна, увы, другая.
Победив в себе ханжу,
Тем же людям помогая,
Той же улицей хожу.