В конце октября в Доме ученых прошла встреча с Сергеем Владимировичем Алексеенко, лауреатом премии «Глобальная энергия», председателем Национального комитета РАН по тепломассообмену. Научно-организаторская деятельность Сергея Алексеенко обширна до безграничности, а кроме прочего, он председатель Президиума Совета Новосибирского Дома ученых. Поклонники науки и искусства собрались в этот день в Малом зале и задавали ему интересующие их вопросы. Поучаствовал в этом и «Бумеранг», и после встречи мы остались и побеседовали с Сергеем Владимировичем.
– Сергей Владимирович, расскажите, почему вы вообще начали заниматься именно теплофизикой?
– Будучи золотым медалистом, после школы я сдал первые два экзамена при поступлении на пятерки, и меня сразу зачислили в НГУ. Когда пришло время распределения по специальностям, я долго выбирал, хотел пойти на что-то связанное с астрономией, пока я думал, меня распределили на кафедру теплофизики. Я решил попробовать, подумал, может быть, мне станет интересно. Так и получилось, я увлекся, но в конце третьего курса я остался один на кафедре. И тут институт проявил исключительную активность, вследствие чего у нас сформировалась самая большая кафедра из 25 человек: начали выплачивать дополнительную стипендию студентам и всячески их поддерживать, поэтому все туда и ринулись.
В итоге, я оказался в теплофизике и не жалею об этом. Сейчас уже я являюсь заведующим кафедрой, она стала одной из самых популярных на факультете. И это не удивительно, потому что теплофизика охватывает самый широкий спектр научных направлений и приложений, ведь без теплообмена не существует практически ни одного процесса ни в природе, ни в технике.
– А когда вы начали заниматься энергетикой?
– Когда был организован Красноярский университет по принципу Московского физико-технического института, туда стали приглашать преподавателей из разных городов. Условия были примерно такие же, как и в НГУ, поэтому когда пригласили меня, согласился и начал преподавать в Красноярском университете, а также выполнять исследования в сфере энергетики. Если бы я не поехал туда, то, наверное, занимался бы в основном фундаментальными задачами, к примеру, волнами и вихрями.
– Сергей Владимирович, у Черчилля есть великое высказывание: «Кто владеет информацией, тот владеет миром», а насколько актуальна переделанная фраза «кто владеет энергией, тот владеет миром»?
– На самом деле это высказывание придумал я, а потом выяснилось, что похожее есть у Черчилля. Когда издавался календарь Ассоциации «Глобальная энергия», нескольких лауреатов попросили, чтобы они поделились своими афоризмами на один календарный месяц. Я долго думал, а потом именно эта фраза пришла мне в голову. И это не случайно, потому что независимо от технологических укладов энергия остается главным источником жизни и благосостояния людей.
В последние годы сложилась ситуация, когда нужно принимать принципиальные решения по развитию мировой энергетики. Я часто выступаю с лекциями и начинаю не с того, какие интересные есть технологии в этой области, а с перечисления мировых глобальных проблем, на сегодняшний день я насчитал их семь штук, и практически все связаны именно с энергетикой. Но отношение к ним в разных странах разное.
– Какая проблема на ваш взгляд самая главная?
– Первая и самая главная проблема – изменение климата из-за парниковых газов в виде глобального потепления. Источником трёх четвертей выбросов парниковых газов является энергетика. Чтобы предотвратить глобальное потепление, предлагается полностью отказаться от органического топлива, такого как газ и уголь. Но для России данный вариант не подходит, поскольку мы обладаем огромными запасами органического сырья. Угля хватит на 400 лет. У нас 21 процент мирового леса, мы в лидерах по запасам нефти и газа. Поэтому в России должны развиваться новые технологии переработки органического топлива. Но важно также использовать возобновляемые источники энергии.
– Как обстоят дела с развитием энергетики в России?
– В 2016 году была принята Стратегия научно-технологического развития России, впервые за всю историю заявлено о переходе на инновационный путь развития. Выделено семь приоритетных направлений, первое из которых отводится энергетике. Я председатель одной из секций – возобновляемой энергетики.
Россия не может эффективно использовать солнце и ветер как источники энергии, ведь они в достаточном количестве находятся вдали от центральной части России. Сейчас мы ориентируемся на геотермальную энергию, которой хватает, чтобы навсегда обеспечить человечество энергией. Но проблема в том, что еще не развиты технологии, с помощью которых мы бы смогли достаточно дешево бурить глубинные скважины, в перспективе на глубину 25 километров. К тому же для воплощения идеи освоения глубинного тепла нужны большие денежные средства. Сегодня это кажется мечтой, но через десятки лет она станет реальной.
– Насколько дорого пробурить скважину?
– Пробурить скважину глубиной 10 км стоит примерно два миллиарда рублей. Напомню, что Россия лидер в бурении, мы пробурили знаменитую Кольскую сверхглубокую скважину в 12,2 километра, что никто не смог повторить. Но, к сожалению, эта программа была закрыта. Россия все время теряет то, что накапливает, и то, в чём является лидером. При реализации геотермального проекта важно то, какая выйдет себестоимость электроэнергии, а не то, сколько будет стоить скважина. По оценкам экспертов, это самая бюджетная энергия, до 4 центов за киловатт-час, дешевле не бывает.
– Какие из стран являются лидерами в энергетике?
– Если говорить про геотермальную энергию, здесь несомненный лидер США, по одной простой причине: у них весь Дикий Запад, то есть Аризона, Калифорния, содержит горячие породы, которые очень близко подходят к поверхности. Поэтому они так много внимания уделяют геотермальной энергии, и у них хорошие показатели в этом. По планам, к 2050-му году США будут производить такое количество электроэнергии, которое соответствует 1/3 всей ее выработки в России, и это только за счёт геотермальной энергии. Дополнительно они будут получать в два раза больше тепла, чем потребляет вся Россия, а мы самые крупные потребители тепла в мире. Таковы грандиозные перспективы у геотермальной энергии.
– Давайте вернемся к вашей личности. Что вы успели сделать за время, когда были директором Института теплофизики?
– Я был директором 4 срока – 20 лет, с 1997-го по 2017-й год. Стандартным для директорства считается два срока, если условия нормальные. А если имеется множество всевозможных проблем, то тогда и 10 сроков не хватит, чтобы реализовать всё задуманное. К сожалению, во времена Перестройки условия были весьма сложными, но мы смогли выстоять и найти свое место и в науке, и в технологиях, и в обществе. Я этим горжусь, потому что сейчас Институт теплофизики занимает лидирующие места по многим показателям, например, грантам Российского научного фонда. Если сегодня сравнить зарабатываемые средства, то за последние годы бюджет вырос с 500 миллионов до одного миллиарда рублей, причем с преобладающей долей вне бюджета.
Когда я занял пост директора, главный принцип, который у меня был: сильный институт – сильное государство. То есть чтобы институт существовал не на дотации государства, а сам мог содержать себя благодаря своим достижениям, грантам и договорам. И это, на мой взгляд, получилось.
– Как вы поддерживали дружескую атмосферу в коллективе?
– В коллективе важна сплоченность. Когда я руководил институтом, у меня был еще один принцип: для каждого сотрудника необходимо создать такие условия, чтобы он мог раскрыть свои способности. И не важно, кто это: нобелевский лауреат, инженер или даже лаборант. Я всегда поддерживал общественную деятельность, которой занимались работники. У нас в институте успешно функционировали спортивный и туристический клубы.
Мы придумали свой праздник – День теплофизика, он отмечается в день основания Института теплофизики. Мы поощряем спорт в институте, каждый год выезжаем в составе примерно 150 человек на свою базу отдыха. Там проводятся соревнования по 15−20 видам спорта. Это сближает сотрудников института, способствует развитию здорового образа жизни. Лично я с детства увлекался и легкой атлетикой, и лыжами, и силовыми упражнениями. Сейчас я тоже регулярно тренируюсь, чередуя упражнения на разные группы мышц.
– Какой вид спорта у вас самый любимый?
– Я люблю походы, мне удалось покорить Белуху – высшую точку Алтайских гор и Сибири. Потом, когда увлеклись автотуризмом, совершили поездки в Гоби – пустынные области Центральной Азии, в США, в Шотландию, Южную Америку. Поездку в Тибет из Новосибирска до подножия Эвереста я называю «путешествием жизни». Никто не верил, что возможно совершить столь сложное путешествие, проехать столько тысяч километров на машинах, но у нас получилось.
Одно из самых интересных путешествий получилось в этом году, когда мы посетили плато Путорана – сильно расчленённый горный массив. Цены на вертолёты были крайне высокими, поэтому вынуждены были совершить пеший поход. Если бы я заранее знал, насколько это будет сложно, то вряд ли согласился бы: за 9 дней мы прошли 75 километров, было очень непросто, особенно с учетом возраста: 74 года все-таки не шутка.
– Сергей Владимирович, как, по вашему мнению, взаимодействуют наука и искусство?
– В 1994 году я принял участие в конференции под названием «Взаимодействие науки и искусства», она проходила в Гонконге. Её цель состояла в том, чтобы собрать представителей науки и искусства в одном месте, где они обмениваются своими мнениями на тему взаимодействия науки и искусства. Благодаря этой конференции, которая прошла всего лишь три раза, я начал относиться к фотографии с гораздо большим пониманием. Это очень важно для нашей науки, потому что и в теплофизике, и в гидродинамике, и в механике визуализация физических явлений играет огромную роль в процессе познания. Турбулентные, вихревые, волновые течения очень сложны для анализа, но когда видишь изображение волны, сразу становится намного понятнее, о чем идёт разговор. Особенно важна визуализация в представлении результатов научных исследований.
Потом, когда начались интенсивные поездки в разные страны на конференции и мероприятия, я стал фотографировать не только ради науки, многим было интересно посмотреть на фотографии, сделанные в разных уголках мира. И в 2000-м году мне предложили сделать первую мою выставку в Доме ученых, где мы и стали активно развивать тему взаимодействия науки и искусства. Что получается – судить вам.
Елизавета Устьянцева
Фото автора
Обратная связь