Накануне 23 февраля мы побеседовали с Александром Степановым, историком-любителем, участником поискового и реконструкторского движений, а также мужем и сподвижником основательницы Интегрального музея Академгородка Анастасии Близнюк.
– Александр, расскажите немного о себе. Где служили, как проходила служба, довелось ли участвовать в боевых действиях?
– Я служил, но не воевал. Мой сын – кадровый военный, с 3-его класса ходит в военной форме (кадетское училище и так далее). Как раньше писали в характеристиках: «военную форму любит, носить умеет». Срочную службу я прошел в Забайкалье, в ракетных войсках. В те годы в армии периодически возникали неуставные отношения, но в нашей части ничего подобного не было, у нас служило много студентов НГУ (в армию брали всех), поэтому атмосфера была тёплая, интеллектуальный уровень сослуживцев – высокий. Были, конечно, и курьёзные моменты, но общие воспоминания – хорошие. А позднее – МВД, милиция (ОМОН). Но все это было ещё при советской власти.
– С чего началось ваше увлечение реконструкторским движением? Когда говорят «реконструкторы», представляешь молодёжь с мечами, каких-нибудь последователей Толкиена. А вы – взрослый человек, тем более, бывший сотрудник милиции…
– На рубеже «нулевых» годов я познакомился с первыми в своей жизни реконструкторами, это были ребята из Перми, которые занимались историей и воссозданием Бородинской битвы. Они приезжали в Москву каждую осень на ежегодные Бородинские игрища, это было захватывающее зрелище. Познакомились мы с ними на раскопках, на местах боёв ВОВ в Ленинградской области.
В составе этого поискового отряда я много лет подряд ездил на раскопки. И в какой-то момент (это происходит почти со всеми коллегами из поискового движения) возникло желание поставить себя на место воевавших в этих окопах, примерить их форму, вещи, которые находишь, почувствовать, как они сидели в сырых болотах, часто без еды, под обстрелами. И – ты, незаметно для себя, превращаешься в реконструктора.
Когда по определённым обстоятельствам я попал в больницу, в палату интенсивной терапии, коллеги по поиску позвонили и сказали: «Мы тебе купили форму». Подбодрили таким образом...
Реконструкцией теперь занимаюсь немного, почти всё время уходит на музей. А поначалу практически не вылезал с полей. Правда, форма, которую мне купили, оказалась большим «сюрпризом»: я-то думал, что это будет форма старшины Красной армии, а они мне купили немецкую, фашистскую форму...
Проблема в том, что я не был психологически готов надеть форму врага. И никак не мог себя в этом переломить, ведь немец для меня – враг. Теперь я играю немцев во время реконструкций, уже попривык к этой форме и у меня не осталось тех переживаний, которые были впервые, но… осадок всё равно остался. Если бы мой родной дед-фронтовик, который как раз в тех местах воевал, где я производил раскопки, (слава богу, он живой вернулся), узнал об этом, он бы меня убил.
– Насколько я поняла, через реконструкцию вы пытаетесь психологически приблизиться к пониманию людей другого времени, живущих в других эпохах. Форма помогла понять тех же фашистов, например?
– Лучше к фашистам я относиться не стал, понимание здесь скорее другое, возрастное. Как и все реконструкторы, читаю, перелопачиваю много исторической литературы. К нам в Городок недавно приезжал немецкий консул. Образованный, музыкальный. Встречались. Говорил, что они ту войну переработали, пережили. Появилось новое поколение…
У меня есть разные формы, не только немецкая. Я же не могу 9 Мая выйти на парад в немецкой форме. Есть форма Красной армии, погранвойск, НКВД, форма времён Первой мировой войны.
Первая мировая, кстати, для меня недавно проявилась, для моего поколения она была малоизученная, а там столько открытий! Я, например, точно помню, что тот же барон Врангель в детстве для нас был лютым врагом, а сейчас я искренне восхищаюсь этим человеком: его нет среди многих, причисленных к лику Святых РПЦ, а ведь он спас не менее 150 тысяч русских солдат. Для меня это пример служения Родине и заботы о ближнем. Я люблю историю России XVII-XX века, штудирую ее, не читая ничего другого.
– Какой период истории вам нравится больше всего, когда бы хотелось пожить?
– Мне нравятся все, но больше всего, наверное, Крымская война. Романтический период, когда уже появились пушки, но ещё есть шпаги. Некоторые историки её называют «Нулевой мировой», ведь события той войны разворачивались не только в Крыму. Валдис Пельш в 2018-ом году выпустил документальный фильм «Гвардии Камчатка», посвящённый эпизоду той войны. Берёт невероятная гордость за то, что сделали наши предки, полторы тысячи русских воинов, некоторым из них было по 14 лет. Трудно представить современных людей на их месте.
Как сказал один человек, воспитать патриотизм невозможно, это как любовь к матери – либо он есть, либо его нет. Любовь к Родине впитывается с молоком матери. Мы занимаемся с детьми и я вижу, насколько само слово «патриотизм» им набило оскомину, ведь сегодня в этом много дешёвой пропаганды и популизма.
И национальная идея вроде есть – ВОВ, победа, но с тех пор много времени прошло, ветераны ушли, память потихоньку стирается. Я не предлагаю отказываться от тех ориентиров, а говорю о том, что такие ориентиры были в обществе во все времена и военная история России тому – пример. И есть места боёв, где эта память жива. Когда мы приехали в Севастополь, я увидел пример того, как надо гордиться историей своей Родины. У нас стоят памятники ВОВ, но они обезличены для современных детей, а там эти памятники – как живые, у них мощнейшая энергетика. Там столько крови было пролито, что это не забыть.
А если вернуться к Крымской войне, она ярко напоминает сегодняшние события, когда Россия остаётся один на один с остальным миром.
– Как и всегда, собственно.
– Да, как говорил Александр III, у России есть два союзника – это её армия и её флот. Других не будет.
Но война – это всегда трагедия и необходимый для этого времени героизм. Мы и сейчас живём в очень тревожное время. Страшно представить, что, не дай бог, мы окажемся в ситуации наших дедов, которые так же беспечно чувствовали себя в июне 1941-ого, «ещё накануне». Нельзя забывать историю. Поэтому мы приглашаем всех в наш музей, ведь музеи для того и существуют, чтобы увидеть и попробовать понять жизнь страны, мира в разные отрезки времени. А у нас в музее артефакты можно не только увидеть, но еще потрогать и примерить. Такие уроки живой истории наглядны и убедительны. Войти в образы людей разных эпох, обсудить опыт прошлого и сделать свои выводы – это, мы считаем, бесценно. Приходите, мы ждём вас!
Елизавета Владова
Обратная связь