«Старший лейтенант Шарапов» провел творческую встречу в ДК «Академия»
Владимир Конкин поочередно вспоминал свои самые известные роли. Начал, конечно, с той, что принесла ему неимоверную популярность в 22 года и премию Ленинского комсомола в 24 – Павки Корчагина. Потом был блистательно сыгранный образ младшего лейтенанта Суслина в картине о войне Леонида Быкова «Аты-баты, шли солдаты» и оперативник МУРа Володя Шарапов в культовом фильме Говорухина «Место встречи изменить нельзя»...
«За одно только «Крым – наш» я готов затянуться потуже»
О том, каково было справляться с известностью в 22 года, как работалось с Высоцким, о казусах, которые происходили на творческих площадках, и что такое «наша земля», актер рассказал жителям ОбьГЭСа.
– Сибиряки всегда отличались глубиной мысли, стойкостью и мужеством. Сколько раз Россию своей грудью спасали, Москву нашу в 41-м отстояли. Если бы не сибирские дивизии... А сколько русских солдат полегло в Крыму, начиная с турецких войн! Сколько жизней положено за этот полуостров! Как можно все это разбазаривать – мол, мы большие, не жалко. Ничего мы не большие! Мы тут же становимся маленькими, когда отдаем часть своего. Сегодня Япония выставляет претензии за Курилы. Чего же вы не говорите, что вас американцы бомбили, атомную бомбу сбросили в 45-м? Что ж вы обходите стороной эту часть своей истории? Кто сбросил? И вот уже выясняется, чуть ли не Советский Союз! И когда премьер Медведев приехал на Итуруп, тут же нота протеста: как же он осмелился оказаться на спорной территории. Какой – спорной? Это наша земля! Какая она спорная? Самосознание русского человека нам твердит: нельзя забывать то, что сделали наши родители, наши дедушки и бабушки. Все эти земли не спорные, они – наши.
Говорят, в Крыму самый лучший виноград растет. Что, какие-то особые климатические условия? Да просто кровью нашей вся эта земля полита! Поэтому и виноград самый красный и самые роскошные красные вина – знаменитые «Массандровские»! Самые вкусные и самые густые. И как всё это можно отдавать? Аннексия... Какая аннексия? Те глупцы, которые сидят и подсчитывают, сколько миллиардов нам придется выложить на развитие полуострова... Это же преступление – так рассуждать! Да за одно только «Крым – наш» я лично готов две дырки в ремне проделать и затянуть его потуже!
– Говоря о кинематографе времен моей молодости, первая картина, в которой я снялся – «Как закалялась сталь». Она перевернула всю мою жизнь. Полтора года мы ее снимали. В то время эта тема была чрезвычайно важна. Надо было строить БАМ. А для этого – поднять десятки тысяч молодых людей, сорвать их с родных мест и с Корчагиным вперед! Помню, на XVII съезде комсомола я читал речь, а в проходах стояли мальчики и девочки – первый десант на БАМ. Это был 74-й год. Где-то там уже «Битлз» распались, а у нас молодежь снова зовут в палатки, к кирке и лопате, как к основным орудиям созидания...
В роли Павки Корчагина должен был сниматься Николай Бурляев, но в результате на роль утвердили меня. Николай Павлович Мащенко, режиссер-постановщик, не стесняясь, с самого начала говорил: «Я снимаю коммунистическую икону». И поэтому, как только я появлялся в кадре, почти сразу возникал мой крупный план. Лицо на весь экран. Ему нужны были мои глаза. А чтоб эти глаза не врали, это же всю роль надо было через себя пропустить! Я тогда мало чего умел, но зато во мне было столько горячего искреннего чувства!
У меня был старший брат Славочка. Я ведь позднее дитя: маме было 42, когда я родился. Во время войны брат заболел полиомиелитом. У него отнялись ноги, потом руки. Лекарств не было, папа на фронте, под Сталинградом, маму вместе с братом эвакуировали в Троицк, Челябинской области. Жили в бараке с такими же мамами и детьми из Ленинграда. Но если те мамы могли поступить на завод и получать какую-то пайку для своих малышей, то моя не могла отойти от Славочки. И вот эти женщины, у самих мал мала меньше, кто крупы принесет горстку, кто огурчик соленый, кто картошечку. «Любочка, вот у меня тут лишне...» Да не было тогда ничего лишнего! Но нужно было сказать – лишнее, чтобы не обидеть подношением. Нужно было отдать, оторвать от себя – потому что сердце так просило. Вот какими мы были в те годы. И нельзя об этом забывать!.. Славочка ушел из жизни, когда ему было 17 лет, мне исполнилось два годика…
Что такое для меня Павка Корчагин, особенно 5 и 6 серия, когда Корчагин прикован к постели? Это история моей семьи. Это мой старший брат Славочка. Это подвиг моей мамы. Я трепетал как осиновый лист, когда в ноябре 1973 года картина впервые вышла на экраны. Никогда не забуду, когда закончилась 6 серия, раздался звонок в дверь и на пороге – мои родители. Я ни жив ни мертв. А мамочка... Только мама может так сделать. Она сняла платочек, взяла мое лицо ладошками, приподнялась на носочках и сказала «Спасибо, сыночек». И поцеловала меня. Вот это было для меня высшей наградой! А уже потом я получил заслуженного артиста...
«В лейтенанте Суслине я увидел своего отца, фронтовика»
– На киностудии Довженко я снимался в фильме «Как закалялась сталь», вкалывал с утра до ночи! Я каждый год бываю в Киеве. Удручающее впечатление. То, что происходит там сегодня, – это преступление. А ведь это и моя страна. Я здесь жил пять лет, получил звание заслуженного артиста Украины...
Однажды столкнулся в коридорах студии с Леонидом Быковым. «Володя, я запускаю фильм «В бой идут одни старики», прочитай сценарий, я хочу, чтобы ты сыграл Кузнечика». Но я тогда снимался у Мащенко, поэтому ни о каких параллельных съемках, даже на одной киностудии, в те времена даже речи не шло. Эту роль прекрасно сыграл Сережа Иванов, уже покойный, к сожалению. Мой близкий друг. Они рядом лежат с Быковым на Байковом кладбище...
В конце 75-го года, в декабре, я заканчиваю работу в фильме «Переходный возраст». Когда ко мне подходит Лёнечка Быков: «Вот сценарий «Аты-баты, шли солдаты», выбирай любую роль!». Я всегда мечтал работать с Быковым. Тем более – любая роль твоя... Всю ночь мы с женой читали сценарий. Суслин, младший лейтенант, совсем мальчишка, который погиб в своем первом бою. Я в нем увидел своего отца, фронтовика. Это был мой подарок ему. У нас в семье, как и во многих семьях целой страны, 9 мая был самым главным праздником. Фронтовые друзья отца приходили к нам домой в этот день. Мы праздновали, радовались, что живы, что отстояли страну...
Мы стали работать с Быковым. Помните последние кадры фильма: у моего героя перебита правая рука, противотанковое ружье стоит, но патроны кончились. Танк идет прямо на него, потом – кровавое месиво под гусеницами и звучит гениальная песня: «Бери шинель, пошли домой». И титры – «Стоявшим насмерть во имя жизни». Этот фильм мог стать для меня последним. Танкисты знают: когда танк идет, водитель тебя не видит. Он не может высунуться из кабины, смотрит в щель. А она имеет такую особенность: дальность обзора ограничивается несколькими метрами... Так вот, на площадке всё черное, горящее, развороченное. Эпизод готовили несколько дней, его можно было снять только с первого раза. То количество взрывов, сколько там заложили, нельзя было повторить – использовали под ноль всю взрывчатку. Три дубля с разных точек. Мне вырыли специальный окопчик в полный рост. Как только я вижу, что танк приближается к линии с красными флажками, я должен сделать незаметный шажок вправо и спрыгнуть в окопчик. Потом танкист утюжит место, где только что стоял Суслин, а я себе сижу в яме, пока не отснимут эпизод... Мотор! Быков на мостике, микрофонов тогда не было, мегафоны – бесполезны в этот грохоте. Танк идет на меня, я на него смотрю, как завороженный, и ничего не могу сделать. И при этом понимаю, что сейчас всё, мне конец, а у меня любимая жена, дети... Но стою безвольно – ни страха, ни ужаса, как заклинило. Такое бывает. И Быков понимает, что я не самоубийца, толкает ассистента-оператора. Слава богу, парнишка сообразительный – прыгнул на меня, толкнул в спину, и мы оба свалились в этот окопчик. А буквально через секунду его уже утюжил танк. Вся гимнастерка, штаны у меня были изодраны в клочья...
Пятисерийный художественный фильм «Место встречи изменить нельзя». Кто читал роман братьев Вайнеров, знает, что и в романе, и в сценарии Шарапов был задуман как единственный главный герой. Так же, как Корчагин в «Как закалялась сталь». Остальные должны были появляться эпизодически. Но у режиссера Станислава Говорухина таких героев оказалось двое. И уже никто не поспорит, что именно антагонизм личностей Жеглова и Шарапова сделали картину культовой.
– Меня часто просят рассказать о Высоцком. Удивительная личность, очень непростая, во всех смыслах этого слова. На него смотрели, как на небожителя. Вот он – живой диссидент. Такие песни! И драный голос! Это же потрясающе! Вспоминаю одну историю со съемок «Места встречи»... Начало было просто ужасным. Первой снимали сцену из 4 серии, когда Шарапов рассказывает Жеглову, что убийство совершил не Груздев, а Фокс. У меня огромнейший монолог – 10 минут экранного времени. Я начинаю, почти дохожу до середины. И вдруг щелчок какой-то в голове – я забыл фразу! А Высоцкому сегодня улетать. Меня об этом еще с утра предупредили. Я сейчас об этом рассказываю, а у меня руки трясутся... Второй дубль – еще раньше запоролся. Всё, начался внутренний столбняк. Со мной такого никогда не бывало: у меня же хорошая память! А здесь... Третий дубль. Говорухин уже сидит, лысину чешет, и съемочная группа смотрит: ну, говнюк какой попался! У меня уже сдают нервы. Говорухин говорит: «Ну, ладно, полчаса перерыв. Иди, во дворик подыши, сосредоточься. Еще одну попытку сделаем». Я подышал, начали снимать. Опять! Ужас! Говорухин говорит: «Всё, тушите свет. Потом когда-нибудь снимем». А я думаю: «Господи, столько хорошего у меня было в жизни!» – и секундная молитва внутри. Я прошу: «Слава, еще одна попытка». Мотор, камера. я пошел. Вдруг чувствую: то проклятое место уже проскочил, у меня словно открылось второе дыхание! А по технологии надо снимать второй дубль. И тут наши осветители начали тушить свет: мол, у нас смена кончилась, это вы приходите на съемочную площадку к 9 утра, а мы здесь с восьми! Все уговаривают этих «светляков», безуспешно. В это время Высоцкий лежал на диванчике. Внимания ни на кого не обращал, глаза закрыты... Никогда не забуду, как среди этого всеобщего стона он вдруг встает! Моментально наступает тишина, и только слышны его скрипучие сапоги. Он выходит на середину... Ни одного слова из того, что он сказал, я произнести перед вами не могу. Я только тогда понял, что такое «тридцатитрехэтажный». Это было так скомпоновано! Последнее слово – «убью». Как закипела работа! Сразу все стало зажигаться! Все по местам! И мы сняли второй дубль...
«Спасибо, Марина Владимировна, русская ты баба»
– С Володей мы не были друзьями, но и врагами тоже не были. Просто товарищи по работе. Я много раз бывал у него дома и в гостиницах, где он останавливался... Сейчас многие стремятся попасть в разряд друзей Владимира Семеновича. Быть другом Высоцкого – выгодное занятие, оно приносит дивиденды. Это и большой прибыток, и особое общественное положение. Многие тогда осуждали Володю: оставил жену с двумя детьми, ушел к Марине Владимировне Поляковой. С одной стороны, она – разлучница, с другой... Вот как быть? Вот ведь метаморфоза жизни! Марина Владимировна, если уж на то дело пошло, спасла Семёныча. Да он бы умер, со своей расстроенной гитарой, еще в 32-летнем возрасте, если бы не она! Марина ему дала возможность прожить еще 9 лет, насыщенно, плодотворно. Она возила его по лучшим клиникам Европы, где ему практически заново собрали печенку. Я знаю об этом не понаслышке, но я не говорю и тысячной доли того, что знаю, и никогда не скажу – эти знания вообще со мной умрут. Потому что есть такое понятие – деликатность. И паинькой он не был, как сейчас придумывают. Иногда это был хам, грубый и прямолинейный человек. Но при этом все равно оставался поэтом и нервы в клочья драл! Он обладал огромной внутренней силой, был личностью пружинистой и мощной. Да – пил, дебоширил. Но мы все, когда выпиваем, дураками делаемся. Творим глупость за глупостью, нам море по колено. Не об этом надо писать и говорить...
Вот чем должен быть фильм, а не тот пасквиль, который состряпал Никита и который к Высоцкому никакого отношения не имеет. Да если бы и имел: все ли надо вываливать на обозрение публики? Если даже Стас Садальский, на все глупости горазд, любитель скандалов, и тот на передаче, посвященной 35-летию фильма, бросил упрек в лицо сыночку: ты, мол, водку делаешь (бренд «Высоцкий» - прим. авт.), с тебя станется... И тут он совершенно прав. А какое можно было хорошее, нежное кино снять: эта женщина и эта, любовь, творчество, жизнь неординарного человека – поэта, артиста...Вы можете припомнить, чтобы кто-нибудь в какой-нибудь передаче, посвященной Высоцкому, сказал: «Спасибо, Марина Владимировна, русская ты баба. Спасибо за то, что ты нашему замечательному Володьке девять лет жизни подарила»! Все эти квартиры, мерседесы, роскошнейшая аппаратура по тем временам – все куплено Мариной. Володя был весьма небогатым человеком. Конечно, какие-то деньги он зарабатывал. Но если концерт заканчивался в пять вечера, то хорошо, если к ночи он в свою квартирку донесет два червонца. Вокруг него всегда была пена так называемых друзей, которые при первой возможности могли подставить подножку, нанести удар в спину, оклеветать.
Честь имею!
Владимир Конкин – актер, популярность и народную любовь которому принесли, безусловно, роли в кино. Но немногие знают, что Владимир Алексеевич не только снимается в фильмах, но и озвучивает их. Голос Конкина можно услышать в трилогии «Властелин колец», фильмах «Последний самурай», «Идентификация Борна», «Миссия невыполнима», он переозвучивает старые мультфильмы: «Аленький цветочек», «Золотая антилопа», «Когда зажигаются елки»... К сожалению, сейчас «старшего лейтенанта Шарапова» редко можно увидеть на телеэкране: В кино достойных ролей не предлагают, в театр тоже не зовут. Поэтому Владимир Конкин углубился в написание рассказов, регулярно печатается в «Литературной газете», собирает архив и с иронией называет себя уходящей натурой.
– Основным полем творчества для меня был всегда театр, Кино – это одна из ипостасей, но я всегда был театральным актером. Работал в нескольких театрах, сейчас у мен свое театральное объединение. Более того, я член Союза писателей, в последнее время занимаюсь в основном литературой, Я пишу о Сервантесе, о Паганини, Гоголе, Чаадаеве... У меня есть о чем писать, мне есть что сказать. Издаю книги за свой счет, в книжные магазины не отдаю – они для меня очень дороги.
В заключение актер пожелал всем здоровья, счастья, «не черстветь душой, не терять сердечной теплоты, данной нам Господом», и прочел стихотворение, которое, по его словам, очень дорого его сердцу.
– Мало кто слышал это имя – Леонид Кстюнин. Он сам – детдомовский парнишка. Мы познакомились в театре Моссовета, куда меня пригласили после премьеры фильма «Как закалялась сталь». Шел молодежный спектакль, посвященный XX съезду ВЛКСМ, сделанный по стихам Лёниным... Вообще, поэзия очень емкая: она может больше и в коротком промежутке стихотворного текста рассказать о человеке то, что я пытался сказать за два часа своей импровизации перед вами.
И выпал день большой и непогожий
и вдоль обочин начал иней стыть,
Когда я понял, что себе дороже –
Всегда мужчиной настоящим быть.
Всегда держаться так, как это надо,
Достигнутому званию под стать,
Когда порой так мизерна награда –
Сознание, что выстоял опять!
Что снова не воспользовался ложью,
В своих глазах не потерял лица.
И так я понял, что себе дороже –
Ничуть не походить на подлеца...
И это ничего не изменило –
Я ни о чем, что было, не жалел.
Честь имею!
Лилия Вишневская.
Фото автора
Обратная связь