Недавно знаменитый поэт и исполнитель Александр Дольский отпраздновал свой 75-летний юбилей, накануне которого побывал в Новосибирске с концертом. На сцене Дома ученых Дольский был привычно сдержан, местами ироничен, иногда даже публицистичен. И хотя его голос уже не всегда так чист, как раньше, техника игры на гитаре – а гитарист он от Бога – с каждым годом становится все более виртуозной. В эксклюзивном интервью нашей газете он поделился своими размышлениями о прошлом и настоящем. Размышлениями истинного поэта, но и гражданина не в меньшей степени.
– В Академгородке Вас хорошо знают, помнят, любят. Считаете ли Вы, приезжая в Новосибирск, что Ваш слушатель ждет Вас именно в Академгородке?
– На концерты в первую очередь приходят те, кто интересуется поэзией, авторской песней. На моих творческих встречах публика везде приблизительно одинаковая – что в Академгородке, что в Петербурге, что в Чикаго или Лос-Анджелесе – это всегда интеллигенция. Не обязательно классических «интеллигентских» профессий – бывают и рабочие, и студенты, и неработающие. Этих людей объединяет их отношение к слову, к литературе, к музыке.
– Когда Вы были у нас последний раз?
– Не помню. Могу сказать только, что в 70-80-х годах ездил часто, в 90-х уже пореже, с 2000-го года тоже не часто, но бывал. А вообще я с радостью откликаюсь, если удается в Сибирь поехать – для меня это милое дело, люди здесь замечательные.
– Вы всегда активно общаетесь со зрителями, Вам пишут много записок. О чем преимущественно спрашивают в последнее время?
– Тем всегда бесчисленное количество, но главные – темы души, сердца, совести, семьи, любви – те, что волнуют людей всегда. Про текущие дела никто ничего не спрашивает.
– Выйдя на сцену Дома ученых, Вы обратились к собравшимся: «Товарищи!». Почему именно так?
– Мне само слово «товарищи» нравится, хорошее слово-то. Из него сделали страшилку коммунисты. У Булгакова это слово звучит иронично и с издевкой, но те времена уже прошли, сейчас по-другому всё воспринимается. Вот когда в 1970-м году я сочинил для фильма песню «Господа офицеры», на сцену цензура ее не пропустила, петь ее было нельзя. Вообще, органы госбезопасности мне тогда жизнь портили. А в 90-е на их профессиональный праздник меня просто нарасхват везде приглашали и просили спеть «нашу» – «Господа офицеры». Все стали господами. Это, конечно, очень смешно. Жизнь штука изменчивая. И когда долго живешь, видишь, как меняется твой взгляд на вещи. Убеждения, конечно, остаются, а вот ракурс меняется.
– Наверняка у Вас есть друзья-ученые, Вы знаете о происходящей реформе РАН. Как Вы к этому относитесь?
– Друзья есть, но большинства из них уже нет в живых. Я сам наукой занимался, прикладной, правда, и не сравниваю себя с великими учеными. Я без слез вспоминать не могу, какие это были люди удивительные, умницы, – те, которые Академгородок, например, основали. Я знаю, как их младшим товарищам всё это сейчас сложно переживать. И всему этому удивляюсь и просто не понимаю этого.
Удивляюсь, с какой простотой из «товарищей» стали все «господами», с какой легкостью милиция стала «полицией» в стране, где не так давно еще слово «полицай» было равноценно слову «палач».
– Какие воспоминания связаны у Вас с Академгородком, Домом ученых?
– У меня здесь произошло знакомство, которое имело для меня огромное значение – с Александром Аркадиевичем Галичем. Я всегда у всех учился. И до сих пор учусь. От Галича я многое взял. Правда, и он тоже любил мои песни про любовь слушать и говорил: «Саша, я под Вашим влиянием напишу цикл песен про любовь». Жалко не успел.
Обратная связь