Марти Петрович Чемоданов (26.12.1927 – 03.02.2022)
Мои первые воспоминания, связанные с отцом, – это звук. Помню леденящий кровь женский вопль, переходящий в ультразвук, остальное знаю только по рассказам. Когда мой отец был совсем маленьким, его отец заметил, что он легко лежит на воде, и бросил его в речку. Так было принято учить детей плавать. Вот и мой отец бросил меня в Иню, стоя рядом у берега. Мне было полтора года. Легенда гласит, что я легко выползла на берег, протопала к кричащим от ужаса маме с бабушкой и сказала: «Всё!». Много лет мы с отцом совершали заплывы на Обском море, ложились на спину и болтались на волне под шумные комментарии пляжников.
Отличить сейчас, что же я помню сама, а что знаю из семейных рассказов, сложно...
Марти Петрович Чемоданов родился в г. Барнауле в конце 1927 года в большой семье, у него было три младших сестры (две из них живы, проживают в Новосибирске). Почему Марти? В календаре оказался национальный герой Кубы, известный идеолог 19 века Хосе Марти, бабушке понравилось имя. Тогда принято было называть детей необычно, среди знакомых отца были, конечно, Фридрих, Марксен, Владлен и много других имён. В 1941 году, как многие другие подростки, он летом трудился на эвакуированном в Новосибирск оборонном заводе. В 1944 году, окончив школу, поступил в НИИЖТ (сегодня НГАВТ), окончил его по специальности «Инженер строитель-разрушитель». В студенчестве вёл большую комсомольскую, а затем партийную работу. Сокурсники звали его по имени-отчеству, хотя на «ты».
В 1956 году отец работал на одной из строек, основной контингент – заключенные, 300 человек. Зона находилась между Ельцовкой и разъездом Иня. Тогда же он получил права и сам ездил на работу на машине. Всю жизнь мечтал иметь свою, но денег никогда не было. Рассказывал об этом периоде много позднее, когда я уже стала взрослой, – как справлялся, какие меры поощрения использовал, какие возникали сложности. А в мае 1957 года было принято постановление правительства о создании Сибирского отделения Академии наук СССР, потом была объявлена всероссийская комсомольская стройка. Он сам ездил посмотреть на будущее место – и стал просить начальство отпустить его на стройку. Его познакомили с Лигачёвым. Егор Кузьмич уже был назначен первым секретарем будущего Советского райкома, подбирал себе сотрудников. Дружеские отношения между ними сохранились до конца жизни. Е.К. Лигачёва не стало в 2021 году, ему было 100 лет. В апреле 1958 отец был выбран вторым секретарём Советского райкома КПСС; с 1959 года стал первым секретарём. Он рассказывал, как с утра все руководители будущего Академгородка собирались на площади в центре Новосибирска, быстро обсуждали проблемы, план действий и разбегались по объектам. Рабочий день был ненормированным, без выходных. О том, что папа у нас есть, мы знали благодаря маме, он ведь уезжал, когда мы ещё спали, а приезжал после полуночи. В 1960 году наша семья переехала в только что построенный дом на Морском проспекте, вокруг шла стройка. Помню, иногда в воскресенье утром мы с сестрой, ещё маленькие, заставали в гостиной группу людей, изучавших чертежи, обсуждавших что-то важное и непонятное.
Н. Хрущёв, Академгородок, 1961г.
Мама работала в библиотеке НГУ, фактически была одним из её создателей. Среди других памятных документов у нас хранится её пропуск в НГУ, выданный и подписанный в 1960 году И.Н. Векуа (первый ректор НГУ). Она иногда включалась в беседы, вносила небольшие коррективы. Например, благодаря ей на Морском проспекте, на улице Ильича стоят большие фонари, «чтобы дети и женщины спокойно ходили вечером зимой». А вот с деревьями вышла неувязка: мама показала мужчинам, что логичнее высадить под окнами домов берёзы, а напротив сосны, чтобы зимой в квартирах было больше света. Но кто-то перепутал левую и правую стороны.
Отец был также депутатом районного, потом городского совета, люди приходили, звонили в любое время. Как-то раз пришла очень сердитая женщина, в субботу, часов в 8 вечера, стала громко кричать, что дождётся депутата и всё ему выскажет. После полуночи она извинилась перед мамой и ушла. Отец ещё не пришёл с работы. Во всём подъезде только у нас был телефон и чёрно-белый телевизор, поэтому вечерами все соседи собирались у нас что-нибудь посмотреть, сидели на полу или приносили с собой стулья; часто приходили позвонить. Помню, ночью поднялся шум – у соседки начались роды, её муж прибежал к нам вызывать «скорую». В нашем подъезде жило несколько семей врачей, включая брата знаменитого Мешалкина. В соседнем подъезде поселилась семья молодого учёного В.А. Коптюга.
Отмечу очень важный факт, который меня с детства обучили понимать в родной семье. В первые годы строительства, создания Академгородка сюда приехала молодёжь. Они пока ещё не были знаменитыми учёными, крупными деятелями. Молодые, с маленькими детьми, горящие желанием расти, развивать отечественную науку, создавать новое. Особого достатка не было ни у кого, зато был большой энтузиазм и понимание того, что имелись огромные перспективы роста. Уже в 1960-е годы пошли защиты кандидатских, докторских диссертаций, иногда степень доктора наук за большой вклад в науку присуждали тем, кто защищал кандидатскую.
Фото Владимира Новикова
Первые жилые дома появились на проспекте Строителей, это было новшеством: не временные бараки, а нормальные постройки для тех, кто хочет остаться здесь надолго. Первым был возведён институт Гидродинамики. В 1959 году открылась школа № 130, в первый класс пришли 7 детей. Через год уже было два вторых класса по 24 ученика, что ясно показывает темпы роста населения. Школа располагалась на первом этаже, а другие два этажа занимал университет. Вот весело было бегать по коридорам, смотреть на «больших» студентов и взрослых преподавателей, среди которых были академики! М.А. Лаврентьев любил зайти в класс, пообщаться с детьми. Как-то учительница спросила его, почему он так внимательно, уважительно говорит с нами – малышнёй. Он ответил: «Любой из них может вырасти в академика, крупного специалиста, каждый достоин уважения!»
В начале 1960-х Академгородок строился быстро, отец рассказывал, что первая очередь (институты, дома, школы, Торговый центр, Дом учёных) была создана за пять лет. Когда с очередным визитом приехал Н.С. Хрущёв, отец выступил с докладом, в том числе постарался обосновать необходимость построения большего количества жилья, предложил ставить «высотные» дома в 8-10 этажей. Никита Сергеевич, выслушав, ответил: «Молод ты ещё такие планы предлагать.» Городок условно планировали на 30-40 тысяч человек. Конечно, в 1970-е годы стала ощущаться нехватка жилья для растущих семей. Но 1960-е –1970-е – золотые годы. Были отстроены институты, школы, рос университет. Летом в Доме учёных проводились большие международные конференции. Сюда приезжали учёные, космонавты, политики. Ясно помню Германа Титова, его улыбку. Он встречался с местными учёными, на фотографиях – М.А. Лаврентьев, А.А. Трофимук, Г.С. Мигиренко, Д.К. Беляев... Побывал здесь даже президент Франции Шарль де Голль. Стоя на трибуне у Дома учёных, он громко кричал в микрофон по-русски, невероятно картавя: «Мир! Дружба!» Просил показать ему как можно больше новостроек, уверяя, что «трущобы» он и у себя в стране уже видел. А вот создание целого города науки – это невероятно интересный опыт. Приезжали в городок делегации из всех социалистических стран, а потом и со всего света.
Г. Титов, Академгородок, 60-е гг.
В 1963 году отец был направлен в аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС, успешно закончил её и получил степень кандидата философских наук. Провожать его к нам домой пришли все – Президиум СО АН во главе с М.А. Лаврентьевым, аппарат райкома. Важные дяденьки входили к нам домой с большими корзинами, наполненными вкусной едой, позаботились о нас. После ужина и речей все пели, особенно Г.С. Мигиренко, неизменно исполнявший романс «Очи чёрные», и мой отец. У него был настоящий оперный бас-баритон. Несмотря на совсем юный возраст, тогда я осознала, как любят и уважают моего отца самые разные люди. Три года в Москве были тяжёлыми для семьи: разлука, бедность. Всё-таки перед тем у отца была стабильная зарплата, а тут – стипендия; мама-библиотекарь получала 59 рублей. Да жизнь на два дома, и дети имеют тенденцию расти. Отец постоянно подрабатывал, старался помочь семье. Много помогали дедушки и бабушки, хотя в каждой семье было ещё трое детей. Мы с мамой и сестрой смогли приехать в Москву на защиту благодаря участию друзей и родных. Это был мой первый опыт международного общения, в Академии учились люди из всех социалистических стран, из всех советских республик, скандинавы, монголы. Несколько лет спустя к делегации из России в Болгарии подошёл мужчина и спросил, не знают ли они Марти Чемоданова. С таким именем – да, кто-то знал. Привезли нам посылку, привет от бывшего аспиранта-болгарина.
По окончании аспирантуры отца назначили заведующим отделом науки и учебных заведений НСО, он много ездил по Сибири и Дальнему Востоку. Я уже подростком летала с ним на Саяно-Шушенскую ГЭС, а старшая сестра ездила на Байкал. Как-то раз он улетел в Бурятию и пропал, пару дней не было вестей, а потом нам принесли телефонограмму: «Сижу у моря, жду погоды». Оказалось, разлились реки, и группа командировочных застряла в Бурятии. В 1969 году по просьбе президента СО АН академика М.А. Лаврентьева М.П. Чемоданов был назначен его заместителем. На этой должности он пробыл по 1975 год. Отца очень хорошо знали в разных инстанциях, поэтому он сопровождал Г.И. Марчука в поездке в Москву, перед его утверждением на пост председателя Президиума СО АН. Водил по инстанциям, представлял руководителям разного уровня.
Монголия. 1970-е гг.
Позднее отец работал ректором ВПШ, читал лекции и писал докторскую диссертацию, которую успешно защитил в 1970-е годы. Его основная тема, которой посвящено множество его статей и книг, – «Наука как непосредственная производительная сила общества». Он считал, что открытия и достижения науки нужно как можно быстрее внедрять в жизнь, много сделал для воспитания и подготовки научных кадров СО АН. Был директором института повышения квалификации преподавателей общественных наук при НГУ. Читал лекции в университете. До сих пор я встречаю людей, которые сообщают мне, что учились у него.
И по работе, и по складу характера отец любил ездить. Побывал практически во всех республиках, в разных социалистических странах. И даже ездил с одной делегацией в Париж, это было незабываемое впечатление. Увлекался фотографией. И был страстным грибником.
В 1984 году отец был переведён на работу заведующим сектором по подготовке кадров в ЦК КПСС. С 1992 года работал помощником депутата Госдумы. Вышел на пенсию, имея общий стаж 62 года, хотя военные годы не были внесены в трудовую книжку. Автор многочисленных научных трудов. Награждён Орденом Трудового красного знамени, медалями. До конца своих дней продолжал писать, публиковался, выпускал книги. Последний его крупный труд – «История России» в четырёх томах, он был членом коллектива авторов. Связи с малой родиной не терял. Всегда рассказывал, как к нему на работу заходили приезжавшие в командировку сибиряки. Ему было уже за 70, когда в Госдуме нам рассказывали: «Марти Петрович – ходячая энциклопедия, что ни спросишь, всё знает!» На пенсию он ушёл по двум причинам. Стал плохо слышать, считал, что неудобно перед сотрудниками. И слегла мама, нужен был постоянный уход.
После того, как мои родители переехали в Москву, мы впятером приезжали к ним повидаться каждое лето. Умещались все в их двухкомнатной квартире.
Людмила Чемоданова, май 1945 г.
Мои родители познакомились в 1944 году, в 16 лет. Отец уже поступил в вуз, мама окончила школу и собиралась поступать в педагогический институт. Общежития пока не было. На каком-то мероприятии двое давно знакомых участников (мои будущие деды) выяснили, что им придётся на год снять квартиру для детей, к ним присоединился третий, и так в одной комнатке поселились две девушки, а в другой – юноша. Отец рассказывал, что когда он впервые увидел маму, то сразу понял: это ОНА. А она любила вспоминать, как услышала красивый мужской голос, певший арию «Кто может сравниться с Матильдой моей» из оперы «Иоланта» – и решила, что это радио. Женились они в 20 лет. Фотография моей мамы, снятая кем-то в мае 1945 года, где она шутя надела папину фуражку и китель (студенты НИИЖТ получали форму), позднее в рамках детских интернет-проектов обошла многие международные сайты. В Австралии участники проекта включили её в календарь, назвали «Победа».
Бабушка с маминой стороны с 14 лет работала учительницей, в 24 года стала директором школы. Её авторитет и влияние на всех нас было бесспорным. Она никогда не повышала голоса, не ругалась. Привычка давать жизненные уроки не лекциями, а конкретными примерами, думаю, шла от неё. Отец советовался с ней, когда стал преподавать. Я помню несколько ярких случаев, которые многому научили меня и не раз помогли в жизни. Отец умел залезать на любое дерево, любые конструкции, здания его не пугали. Как-то раз лет в восемь я влезла на сосну около дома, а потом посмотрела вниз и поняла, что спуститься не сумею. Кто-то увидел меня, позвонил ему на работу. Он примчался сразу, как был в костюме и при галстуке мгновенно вскарабкался наверх. «Залезай мне на спину!» Я тут же залезла, и он спустился вниз. Поставил меня перед собой и тихо сказал: «Запомни, прежде, чем куда-то влезть, надо посмотреть, сможешь ли вылезти».
По воскресеньям зимой, если он бывал дома, мы ходили на лыжах. Мама и сестра не очень этим увлекались, а меня он приучил ходить в походы зимой и летом. Где-то у спуска к Зырянке в Золотой Долине часто тоже на лыжах выходил М.А. Лаврентьев, они с отцом о чём-то говорили. Именно Михаил Алексеевич, увидев меня впервые, сказал: «Ну у тебя паспорт на лице!» Я не поняла и побежала потом к маме спрашивать, что у меня на лице. Потом уже не удивлялась, если на улице люди спрашивали: «Ты дочка Марти Петровича?»
Несмотря на огромную занятость, отец всегда находил время для нас. Дома он всё делал сам, сантехников никогда не вызывали. Помогал соседям, если что-то ломалось в выходные дни. И в Москве его знал весь подъезд, в случае поломки обращались к нему. Ежегодно в годовщину свадьбы вся семья лепила пельмени. Отец готовил мясо, сам замешивал тесто, растягивал «колбаски», резал на кусочки и молниеносно раскатывал на отдельные сочни, а потом раскидывал между нами, лепщицами. На серебряную свадьбу родителей мы с сестрой – студентки – прилетели из Москвы и привезли двух подруг. Сидели вокруг стола впятером вместе с мамой и еле успевали лепить. Мамины братья сбегали в ТЦ, купили ей фату. Заняли у соседей столы и стулья, народу было очень много.
Сибирские пельмени в Москве
С раннего детства я помню мамин ответ: «Папа на работе». Даже в воскресенье, когда другие папы были дома. Как-то раз одноклассница мне сказала: «Твой отец – секретарь райкома, у них все привилегии!» Я спросила, какая зарплата у её отца, доктора наук, заведующего лабораторией. 550 рублей. Назвала оклад своего отца. Вопросы снялись. Бывали и другие уроки жизни. Однажды молодой родственник высказал свое возмущение тем, что академикам назначили существенную доплату за звание. Отец спокойно сказал: «Ну так и ты можешь работать без выходных дней, сутками, совершать открытия, экономить стране миллионы рублей». Сразу последовала реакция: «Это же сколько труда надо!»
Понимание того, что без труда не выловишь и рыбку из пруда, в нас воспитывалось с детства, на примере всех родных. Мне было 14 лет, когда отец обучил меня печатать на пишущей машинке. Он сам прекрасно говорил по-немецки и поддерживал мой интерес к языкам: «Умеешь печатать, знаешь языки – на всю жизнь заработок есть!» Став преподавателем, я всегда повторяла семейную мудрость студентам и ученикам: «Не повезло, а наработал». По совету отца 1 сентября я каждый год писала заранее на доске свое имя и отчество. Ценность образования, интерес к науке тоже идут от семьи. Но в Академгородке огромную роль играет вся атмосфера, ведь по-прежнему значительная часть населения – научные сотрудники, студенты, преподаватели, школьники.
Много раз после переезда в Москву отец приезжал вместе с мамой в Новосибирск, сначала по работе, позднее повидаться с семьёй, с близкими. На две-три недели наша квартира превращалась в место встречи родных и старых друзей. Приходили Тийсы (А.В. Тийс много лет работал в Сибакадемстрое), Абраменко (Ю.Н. Абраменко был директором ГЭС), Чусовитины (Н.Г. Чусовитин был директором Дома учёных). Все они начинали свою трудовую жизнь здесь, молодыми, и дошли до высоких постов своим трудом. Приехав в 2000 году в ноябре, мои родители приняли участие во Всемирном опросе человечества; я была членом международной группы, проводившей опрос. Фотография дедушки и бабушки среди снегов тоже обошла многие международные сайты.
На малую родину его тянуло всегда. Отец был почётным гостем на праздновании 50-летия Советского района в 2008 году. Незадолго до того я пришла с дочкой, студенткой факультета журналистики НГУ, на пресс-конференцию – совещание в нашей администрации. Тогдашний глава А.А. Гордиенко обратился ко всем присутствующим в конце мероприятия: «Мы хотим передать приглашения в Москву Е.К. Лигачеву и М.П. Чемоданову. Если кто-то знает, как это надёжно сделать, сообщите». Я дождалась, пока все уйдут, и подошла к Алексею Аркадьевичу. Он знал нашу дочку, так как совсем недавно вручал ей золотую медаль на выпускном вечере в школе. А она через день улетала в Москву на студенческий конкурс. Когда я сказала, что она может передать приглашения прямо в руки, он очень удивился: «Нина, а ты каким боком?» Мы были знакомы давно, но он не знал моего отчества. Приглашения передали, и отец прилетел, хотя ему уже было за восемьдесят. Егор Кузьмич уже не ездил. Отец был очень скромным и очень стеснялся, когда его торжественно поздравляли на сцене Дома учёных. «Ты знаешь, почему меня назвали «Человек-легенда?» Конечно, знаю: его нельзя было ни подкупить, ни запугать. Отец отдал Академгородку 27 лет трудовой жизни; помог многим людям.
Академгородок. 1960-е гг.
В последний раз побывал здесь в возрасте 86 лет, и последняя его мечта была – снова посетить место, где он помнил каждый дом. До конца своих дней интересовался всем новым. Когда ему было лет 70, я научила его пользоваться компьютером, в каждый свой приезд в Москву обучала его чему-то новому через интернет. Наши дочери рассказывали, что их друзья чуть не падают в обморок, услышав, что их дедушка и в 90 лет соединяется с ними по скайпу.
В последние годы подписывался так: «Дважды отец, трижды дед, трижды прадед».
Нина Мартиевна Коптюг
Обратная связь