Академгородок. Начало

Я, Леонид Трофимович Проценко, – ветеран-строитель, абориген Академгородка. Работал в «Сибакадемстрое» и строил городок с 1958 по 2008 год. 
Откликаюсь на обращение «Бумеранга» и предлагаю свои воспоминания о нашем историческом прошлом, о добровольцах-строителях тех времен.

В 1958 г. я закончил учебу в Новосибирском строительном институте, защитил диплом по специальности инженер-строитель и по распределению был направлен на строительство городка науки. Заявлено туда было 3 места, и одно из них было занято мною. Что за стройка, где она находится? Никто толком не знал.

В один из дней июля я, добравшись до станции «Сеятель», методом «языка» начал искать.

– Где стройка?

– Где-то там, видишь, домик строят.

«Там» – это место будущего бульвара Молодежи, а домик строили двухэтажный. Нашел, наконец, контору «управления» – щитовой барак. Встретил сотрудник «управления», он представился – Сорокин Николай Михайлович (впоследствии возглавит технологический отдел). После опроса повел меня куда-то по тропочке. Кругом полянки, березовые околки, сосновый бор, посевы овса. Вышли на полевую дорогу – пыль, кругом пустота и опять посевы овса или ржи (это где сейчас стоят институты химии и ядерной физики). Но вот впереди что-то «живое» – башенный кран. Это строится институт гидродинамики. Николай Михайлович с кем-то ушел, а я стоял и озирал стройку: траншеи, опалубка, арматура, немного строителей. Вернувшись, Сорокин повел меня далее по просеке. Где-то сбоку от просеки опять щитовой барак – управление СУ-4. Начальник СУ-4 (фамилия, кажется, Филатов) принял, опросил, и меня оформили мастером. Я сказал, что мне положен отпуск, надо навестить родителей. А это далеко, и я могу опоздать. Получив добро, я отбыл на родину – где река Амур впадает в Охотское море.

В сентябре с большим опозданием прибыл на службу. Начальник другой, Горин Георгий Семенович, за опоздание наказал переводом в разнорабочие на месяц. Я был очень расстроен этим, но прораб (очень хороший человек и специалист) Триппель Александр Александрович, ознакомившись с моей бедой, сказал: 

– Не журись, Леша! Я все равно тебя поставлю на ответственный объект – построить растворный узел. Раствор – хлеб стройки. Его нам надо много и вовремя, а мы получаем мало и не всегда вовремя.

Пришли на площадку (это место по ул. Терешковой, где теперь располагается магазин «Ярче!»). Вижу какое-то сооружение высотой в 2 этажа, сляпанное из чего-то, наверху бетономешалка, какой-то бак, трубы, каркас и т. д. Как строить – я «ни бэ, ни мэ». Спасибо, бригадир Саша Свиридов соображал. Он командовал, а я «шустрил» рядом.

Мне выдали жилье. На окраине поселка Чербузы (между будущими улицами Арбузова и Океанской) стояли большие солдатские палатки, обшитые внутри досками с настланным полом, посередине печь из бочки, обложенная кирпичом. У входа вешалка для одежды, в другом торце – стол, а по кругу кровати и тумбочки. Свет есть, умывальник. Удобства во дворе. Жить можно.

В коллектив вписался легко, работать я умел. Трудились дружно, напряженно. Дело шло к завершению. Но… в один из дней поднимали бак – дружно подняли и дружно опустили мне на ногу. В результате: больница, костыли, выход на легкий труд.

Сдавались первые трёхэтажные дома по ул. Обводной (ныне Терешковой), на кухне устанавливались чехословацкие печи Сущевского. Топились они дровами, углем, газом. Меня поставили сдавать печи на «тягу», если дымили: их не принимали и мы решали эту проблему. Как-то Сан Саныч позвал меня, показывает:

– Леша! Почему мы топим печи, а дым идет из каналов вентиляции?

Да…! Оказалось, причина простая – попутаны каналы, а вот исправлять сложно – надо долбить, перекладывать каналы.

В ноябре 1958 г. у меня многое изменилось.

Вначале жилье. Сослуживец Коновалов Василий Иванович предложил жилье в Новом поселке, где в частном доме он снимал угол. Хозяйка Мария Лукьяновна, добрая, внимательная старушенция, отвела мне другой угол.

Затем мне выдали объект для стройки – здание управления делами, это угол Морского проспекта и ул. Терешковой. Выполнен фундамент, цокольный этаж с созданием бомбоубежища, надо только закончить перекрытие.

Стали формировать бригаду. Бригадир Волков Владимир – лет 40, демобилизованный солдат Иван Бурма, подсобница тетя Надя и 28 человек желторотых «строителей» – выпускников школ, приехавших по призыву комсомола.  Ни умения, ни опыта, ни знаний, и я – зеленый специалист такой же. Один голый энтузиазм! Учились на ходу – клали, ломали. Дали инструктора. Туго, тихо, но шла кладка.

А тут объявлено: будет университет! И наш объект будет общежитием для студентов. И построить, и сдать надо к учебному году. Для ускорения темпа главный инженер СУ-4, Поцепня Лев Борисович, разделил объект на две части: поставил вторую бригаду, где руководитель был мужчина лет сорока.

Мы закончили кладку своей захватки, ведем монтаж перекрытия в две смены, подходим с монтажом к «соседям». Но тут… Стоп! Что-то плиты «проваливаются», оказывается, «сосед» – руководитель неправильно разбил оси стен и расширил пролет между стен на 12 см. Разобравшись, Поцепня огласил:

– Ты виноват.

– Почему?

– Ты ответственный за стройку, ты давал подписку, контролировать надо!

Соседа с бригадой убрали, а мне пришлось разбить стены и восстанавливать. Был наказан и морально, и материально, хорошо хоть ребята отнеслись ко мне с пониманием.

Ребята старались, темп работы рос, но мы все равно не успевали к открытию университета. Есть такое выражение – «не было бы счастья, да несчастье помогло». Когда мы разбивали брак (ударом фундаментного блока), я видел упавшие простенки, упавшие и не распавшиеся. Возникла мысль – делать простенки блоками на замораживание, затем монтировать. Поделился с Подцепней, объяснился с инструктором. И вот на площадке сделали кондуктора для кладки и под наблюдением инструктора девчата (создали отдельную бригаду) клали в кондукторах простенки. Качество было хорошее. Пока кладка стен на этажах доходила до отметки простенков, на площадке уже лежали эти простенки, готовые к монтажу. Монтировали обычно во вторую смену. В мае 1959 г. в здание вошли плотники, электрики, штукатуры. В августе заселили абитуриентов.

Это был самый тяжелый и решающий год. Стройка, начатая на пустом месте, пошла вперед. Что значит на пустом? Это – нет проекта, нет дорог, нет электроэнергии, воды, жилья, тепла, магазина, столовой, бани, нет самой строительной организации. Все начиналось с нуля!

Трудно представить, где и в каких условиях жила молодежь. Жили в Бердске, в Новом поселке, Правых Чемах, Чербузах, Матвеевке, Ельцовке. Особенно тяжело было девчатам: ни помыться, ни постирать, ни согреться.

Но выдержал наш комсомол, не разбежался! Веселый, задорный народ! В актовом зале конторы СУ-4 организовали новогодний вечер с елкой, песнями, танцами, маскарадом. Гуляли до утра, там же на полу и спали. Выпускали стенгазету, боевые листы. Ученые часто проводили с нами беседы, знакомили с задачами науки, и мы пропитывались важностью этого строительства.

В 1958–1959 годах главным направлением было создание жилья и коммуникации. Привожу данные:

Ввод жилья в эксплуатацию

Для ученых еще в 1957 г. заложили 5 трехэтажных кирпичных домов по ул. Обводной (ул. Терешковой) на свободных полянах, когда еще проекта не было. А для строителей на окраине территорий, не включенных в стройгенплан, создавали сборно-щитовые дома. Это место между улицами Иванова – Арбузова – Полевой – Демакова. Создание на больших стройках временного жилья – обычная практика. Временно, но быстро, просто, дешево. Не очень комфортно, но по одежке протягивай ножки. Состав: веранда, прихожая, кухня, комната. Отопление: печь, дрова, уголь. Вода привозная водовозкой. Удобства во дворе. Территория разделена на равные участки, обрамленные заборами. Между участками улицы – Кронштадтская, Крейсерская, Братьев Игнатьевых, Сейфулина, Океанская, Вяземская, Тираскопольская, позднее – Рубиновая, Гнесиных, Шатурская, Солнечногорская (Иванова), Истринская, Российская, Арбузова.  Для молодежи строились общежития щитовые. Это Юнгородок – 11 штук.

Также строились брусчатые двухэтажные дома. Стояла деревня Чербузы (60 дворов) с обозначением улиц: Полевая, Буранная, Пасечная, Буранный проезд, Безымянный тупик. С получением жилья (даже того!) резко облегчилась жизнь рабочих, особенно у молодежи. Повысился интерес к работе. Постепенно нарисовался скелет организации: создавались подразделения, участки, прорабство, комплектовались бригады.

С созданием общежития Юнгородка молодежь потянулась к учебе. Учили на «ходу» на рабочих местах, обучали и бригадно, и индивидуально. Создали учебный комбинат, различные курсы, открыли вечерний техникум, филиал строительного института. Для поступления в университет в 1959 г. открыли подготовительные курсы. Многие рабочие поступили на курсы, затем в университет.

Стройка постепенно набирала темп. Не было мастерства, знаний, но было старание. Взращенные в рядах пионерии, комсомола, пропитанные духом героизма войны, примером целинников, добровольцы, прибывшие на строительство сибирского города науки, старались работать хорошо.

Мы, первостроители Академгородка, с удовольствием вспоминаем эту часть нашей трудовой жизни. Это было время нашей молодости.

Это было начало.

Леонид Проценко